Переговоры в Портсмуте (1905 года) – слева направо (в русской стороне с конца слева): Коростовец, Набоков, Витте, Розен, Плансон; с японской стороны (справа в ближней части стола) – Адати, Отиай, Комура, Такахира, Сато.

Закончиться для Российской Империи всё могло бы и намного хуже, если бы не мастер дипломатии Сергей Витте, который добился для нас относительно благоприятного итога войны в американском городе Портсмуте: Россия не выплачивала Японии контрибуции, сохраняла свой флот, обе страны обязывались вывести войска из Манчжурии, Российская Империя также признавала Корею сферой интересов Японии и отдавала противнику половину Сахалина (после чего Витте стали называть «графом полусахалинским»). Популярность министра финансов поднялась до небес и Николай II даже вручил Витте за эти переговоры графский титул.

Государственный деятель Владимир Коковцов в мемуарах так говорил про мир между Российской Империей и Японией:

«В тот же день, Витте был вызван в Петергоф, позвонив по возвращении ко мне по телефону, спросил не могу ли я придти к нему, и когда я пришел, – сказал мне, что Государь «заставил» его ехать в Америку. Он прибавил: «когда нужно чистить канавы, так посылают Витте, а когда предстоит работа почище или полегче, то всегда находятся другие охотники…Едва ли мы узнаем когда-либо истину о том, как состоялось это назначение. Как бы ни относиться к Витте, справедливость требует сказать, что он вышел с величайшею честью из трудного положения… Не стану говорить о том, что я знаю относительно подробностей заключения Портсмутского договора. «…» Советская власть, опустошая архивы Министерства Иностранных Дел и вынося наружу то, что она считает нужным в своих целях, почему то до сих пор не опубликовала ни одной депеши, ни одного письма относящегося ко времени переговоров в Портсмуте, которые выясняют то, какие инструкции получал Витте из Петербурга, что предлагал он и что ему отвечали и кому обязаны мы тем, что Россия так мало уступила Японии».

Народ в самом начале войны с Японией был полон патриотизма и стойкости духа. Сам Николай II считал, что победа в той самой войне против «слабого» и несерьёзного противника поможет поднять авторитет монарха, сплотить народ против единого врага, отвлечь людей от внутренних проблем. По итогу оказалось, что Япония превосходила Россию во многих аспектах и в конечном итоге победила, показав свою непоколебимость и серьёзность намерений. Позорный проигрыш почти во всех сражениях ещё больше расстроил граждан Империи, а престиж правителя угасал с каждым днём всё сильнее. В итоге, проигрыш в войне, не лучшие условия труда для рабочих, нерешённые аграрный (у большей части крестьян не было своей личной земли) и национальный (ущемление некоторых народов Империи, особенно это проявлялось в отношении евреев) вопросы вылились сначала в мелкие стачки, а после – первую русскую революцию, которая продлилась два года.

Ранее я уже упоминала о гибели Вячеслава Плеве от рук террористов в июле 1904 года. Так вот, вместо политика Плеве на должность министра внутренних дел назначили Петра Святополка-Мирского, который имел довольно обширную программу по реформированию Российской Империи. На первый взгляд, новый министр был человеком харизматичным: часто давал интервью журналистам, встречался с представителями либеральных организаций. Некоторые идеи, высказанные Пётром, конечно, нашли выражение и в мыслях Плеве, но прошлый министр по причине своей смерти не успел реализовать их на практике.

Возможно, те уступки для российских оппозиционеров, ставшие одними из главных намерений нового государственного деятеля, могли бы изменить ситуацию в России к лучшему. Святополк-Мирский открыто уговаривал Николая II в том, что новые преобразования, выдвинутые им, необходимо срочно внедрять в общество, иначе, как писал сам министр, «если не сделать либеральные реформы и не удовлетворить вполне естественных желаний всех, то перемены будут уже в виде революции». Эти тезисы, пожалуй, поддерживали и понимали все, кроме Императора, который говорил: «Отчего могли думать, что я буду либералом? Я терпеть не могу этого слова».