И этого делать явно не следовало. На лиуо мужчины опустилась тень, а некогда в добрых глазах запылала ярость.

— Я похож на того, кому нужны деньги?! — почти зарычал в мою сторону. — Я лаэрд клана Синклеров. Наши земли превосходят земли твоего отца в два раза.

— Ой, — пропищала, не ожидая такой бурной реакции. — Я не хотела вас обидеть.

— То-то же, — сощурился воин, напоминая о том, что передо мной стоит не какой-то мальчик, не хороший знакомый, а очень опасный для меня человек.

— Тогда что? — жалобно взглянула на лаэрда, совсем не понимая, что могу дать взамен.

— Поцелуй, — выдохнул он.

— Чего? — Обомлела я. Он же явно указал, что думает обо мне, как о ребенке. — Какой поцелуй?

— Я непонятно выразился? — насмешливо спросил мужчина.

— Нет, я все поняла, — собралась с духом, размышляя, чем его предложение может грозить.

Ну, подумаешь, один поцелуй. Кому он навредит? Правда, я никогда этого не делала, братья строго охраняли сестру от любого повышенного интереса. Даже любопытно, что из этого получится. Собрав всю свою храбрость, быстро подошла, поднялась на носочки и легким движением коснулась губ лаэрда, боясь передумать.

— Вы довольны? — опустилась и сама же засмущалась от своих действий.

— Нет, совсем нет, — коротко отозвался Синклер. — Так не целуются.

— А как? — открыла рот, чтобы возразить или постоять за себя.

Но ничего высказать не успела. Медведь решил выступить учителем... и, схватив меня за талию, смял в объятиях. Его губы, немного заветренные, впились в мои. Напористо, страстно и чувственно, так, что дух захватывало. Чуть оттянув за волосы свободной рукой, он зарылся в них обратно, прижимая голову. Все так же быстро закончилось. Стеснение отступило, но на смену ему пришло полное недоумение.

— Сносно, — дал оценку случившемуся Лаэрд.

От этой короткой фразы я пришла в ужас. Мало того что он практически вытребовал поцелуй, он еще и критикует. Известно ли ему, что у меня никогда... никогда... Ах, нет. Говорить Синклеру о том, что это первый раз, не буду. Пусть думает что хочет.

— Так какие обычаи у горных кланов? — напомнила об обещании, стараясь не выдавать своих истинных эмоций.

— За девушку-оборотня назначают состязания. В браке с этой женщиной куда больше возможностей получить детей со способностью к оборотам. — Как ни в чем не бывало, ответил воин.

— Разве это правило?

— Да, и твой отец его нарушает. Хотя о тебе кланам известно. Родерик не скрывал о дочери-лисице. Значит, он должен, что-то важное вождю Киркпатриков.

— Свою жизнь, — вспомнила слова мамы.

— Это не отменяет приказ короля.

— Вы же не расскажете никому об этом? — с надеждой посмотрела на Синклера. — И про меня, — добавила чуть слышно.

Он уже рассуждал о долгах. Не хотелось бы, чтобы отец узнал о приключениях в Чаролесье. Одним замужеством и сидением в комнатах не отделаюсь.

— Пока не решил, — отрывисто ответил мужчина. — Обращайся, провожу тебя до выхода.

— Но... — захотела уговорить его на молчание.

— Нет. — Лаэрд сразу понял, что попрошу. — Тебе уже нечего мне предложить. Деньги меня не интересуют.

Я покраснела. Знаю, о чем он подумал. И да, мне больше нечего предложить. Смирившись, перевоплотилась в лисицу. Воин стал огромным медведем. Он принюхался, оглянулся и кивнул в сторону моего дома, словно приглашая. Больше я с ним не спорила, неторопливо побрела по сырой земле. До рассвета осталось всего ничего. Служанки в замке наверняка обнаружили, что молодой леди Макензи нет в спальне, и доложили. Возможно, где-то здесь бродит Эд, но, скорее всего, он еще на охоте.

Из оборотней в клане оставались только мы трое: я, брат и отец. Остальные выродились. Поэтому и власть лаэрда никем не оспаривалась.