Медведь. Тот самый, с которым познакомилась недавно. Он зарычал, видя, как волк трепет мою шерстку. Мощным ударом отбил противника и выступил вперед, прикрывая телом. Животное заскулило, а потом, осознав настрой бурого, обнажило зубы. Спаситель не остался в стороне, поднялся на две лапы и грозно рыкнул. Серый зверь не сдавался, а позади него увидела огни чужих глаз. Стая волка подоспела на помощь.

Вновь став человеком, оборотень кивнул в сторону соратников.

— Девушка — наша добыча. Мы первые обнаружили ее.

Медведь обращаться не стал, из пасти все еще доносились грозные звуки.

— Нас стая, а ты один, Синклер. Уверен, что будешь драться за эту девицу? — решил добить его противник.

Мне бы такую невозмутимость. Нас явно окружили, но никто не стремится нападать. Даже в таком количестве они не одолеют хищника, только ранят. Калечиться никто из волков не желал.

— Ладно, — смирился-таки противный оборотень. — Добыча твоя. Но тогда будем считать, что долг нашего клана уплачен.

Я не поверила своим глазам. Косолапый кивнул, подтверждая слова мужчины.

Постойте, что значит, я чья-то добыча?

Дождавшись, когда стая отбежит на приличное расстояние, и когда сердце перестанет колотиться, тоже вернула образ человека и застыла в ожидании лаэрда Синклера.

Он не спешил. Шумно втянул воздух, принюхался еще несколько раз, и только потом обратился. Гневно и устало посмотрел на меня.

— Позволь спросить, — вкрадчиво начал он. — Почему твои родители так плохо за тобой смотрят? Уже второй раз застаю тебя в Чаролесье совершенно одну. Ты не знаешь, что в лесу без сопровождения опасно?

— Я сбежала, — призналась как на духу.

С ним лучше не спорить и не лгать. Он вон какой страшный. Лицо так и пылает от ярости.

— И что мне с тобой делать, Летисия, дочь Макензи? — красиво изогнул бровь воин. — По правилам ты моя добыча. Могу забрать тебя и присвоить.

— Чт-чт-что? — испугалась еще больше, чем прежде. — Присвоить?

— Да, — он начал двигаться, приближаясь ко мне. — Не знаешь о таком обычае? Мужчины похищают красивых дев и отвозят в свой клан.

— Вы не можете, — попятилась я. — Нельзя.

— Отчего же? — Он усмехнулся, наблюдая за моими робкими движениями. — Мелкая, слабая, неугомонная. Тебя воспитывать и воспитывать. Отец, видимо, с тобой слишком мягкий. В нашем клане женщины подобным образом себя не ведут.

— В вашем клане нет оборотниц, — выпалила я, сразу пожалев о своей осведомленности.

А вдруг он всерьез решит меня забрать? Я редкость. Девушки, способные к обороту ценились и удачно выдавались замуж. То, что у меня есть какая-никакая свобода, заслуга братьев. Была бы воля матери, я бы безвылазно сидела в ткацкой, вышивая узоры на платках.

— Ты права, — согласился он и сделал еще один шаг. — Нет. Зато ничего не мешает привезти одну, хоть и не медведицу.

Ойкнув и отпрыгнув, вжалась в ствол дерева, преградившего мне путь. Синклер воспользовался ситуацией и прижался вплотную, нависая мощным телом надо мной.

Зажмурившись, ощутила мужественный аромат крови, леса, хвои, исходившего от лаэрда. Застыла, ожидая, что тот схватит, обездвижит и унесет. Но ничего не происходило. Сначала открыла один глаз, потом второй и увидела широкую усмешку воина.

— Что смешного? — Всплеснула руками, надеясь, что он хоть немного подвинется.

— Ты так покраснела и в таком ужасе, что не могу не смеяться, — довольно щелкнул зубами мужчина.

А вот мне было не до смеха. Еще немного и забрезжит рассвет. Скоро обнаружат отсутствие и отправятся на поиски. Не сказать, что сильно боялась гнева отца, но изводить его не желала.

— Отчего сбежала, красавица? — спросил меня Джеймс Синклер.