Что-то переродилось на кухне. Истошный визг сменился глубоким вдохом огромных лёгких и низким рычанием, отразившимся от узких стен комнаты. Неведомая тварь, монстр, нечто делало первые шаги, скребя когтями по ламинату и с шумом вдыхая едкий запах страха.

Спину обдало волной холода. Весь видимый мир уменьшился до размеров трясущихся пальцев, раскачивающих шпингалет. Он боялся обернуться. Боялся упустить драгоценные секунды.

Нечто визгнуло и стремительно бросилось следом за ним в комнату. Скрежет когтей приближался. Судя по звукам, тварь за одну секунду миновала коридор и половину предыдущей комнаты, замерев в дверном проёме, разглядывая взмокшую спину.

То, что когда-то было мамой, теперь пришло за ним с явным намерением растерзать. Убить. Отомстить. И он знал, за что. Чувствовал это в глубине скукожившейся души, трепещущей от страха. Убить за то, что ничего не сделал, не воспринял серьёзно затянувшуюся болезнь. За то, что тогда не сразу бросился ей на помощь…

Шпингалет поддался, и Антон навалился на старую раму, распахнувшуюся наружу. Ему было настолько страшно, что перспектива падения с пятого этажа казалась лучшим выходом, чем обернуться и взглянуть на то неведомое, во что превратилась мать. Нечто зарычало и бросилось за ним, глухо стуча когтями по ковру.

Антон метнулся вперёд, но ставшие ватными ноги лишь слегка оттолкнулись, проскользнув по подоконнику. Впрочем, этого оказалось достаточно, чтобы вывалиться навстречу приближающемуся газону и трубам теплотрассы.

Ощущение свободного падения на секунду притупило страх перед неведомой тварью, оставшейся в квартире. Внутри зародилось уверенное предчувствие скорого спасения. К тому же он почему-то знал, что достаточно вытянуть руку, и можно будет схватиться за крепкий трос, спускающийся с крыши вдоль стены «брежневки». Кажется, ему удалось спастись. Осознание этого разжимало оковы ужаса, и он смог провернуться в воздухе так, чтобы видеть распахнутое окно.

Темнеющий квадрат внутри бетонной панели медленно удалялся, теряясь на фоне других окон, залитых зеленоватыми отблесками. Антон даже начал чувствовать подступающую эйфорию от падения, когда внезапно из мрака проёма выскочило нечто.

Тонкие, длинные лапы на манер паука-косеноги вонзились в стену, а следом вылетело плотное тело. Существо держалось на отвесной поверхности столь же легко, как если бы это был нормальный пол. В один миг оно оказалось рядом, и огромная зубастая пасть сомкнулась на ноге падающего Антона, пронзив острой болью, словно в плоть вогнали сотню раскалённых гвоздей.

От резкой остановки в бедре и колене что-то хрустнуло. Страх с новой силой ударил по бокам, чуть было не разорвав почки от выброса ещё большей порции адреналина. Мерзкая тварь в одно мгновение подтянула его к себе, ловко перехватив искалеченную ногу длинными лапами.

Такого существа не могло быть. Словно сплюснутый с боков череп тиранозавра Рекса, обтянутый тонкой кожей, на длинной, подвижной шее. По обеим сторонам тела проступали очертания рёбер и ещё каких-то костей.

Теперь шея изгибалась из стороны в сторону, словно вставший дугой садовый шланг, а клацающая пасть медленно приближалась к брыкающейся ноге. Несколько рядов огромных клыков смыкались и размыкались, не торопясь вонзиться в беззащитную плоть.

Антон хотел закричать, но не мог. Он задыхался. Ему не хватало воздуха. В конце концов тварь подтащила его к себе и, обхватив каким-то щупальцем за обе ноги, засунула конечности в пасть, подобно листу бумаги в промышленный шредер.

Боль стала невыносимой, и он закричал. Только это был какой-то странный, хриплый крик. Огромное напряжение всех мышц и лёгких, давящих на голосовые связки, порождали всего лишь протяжный, сиплый стон…