На дворе стоял 2002 год. Люди мыслили просто: умеет говорить, значит, нормальная.
Полет нормальный. Раз я пережила даже елку, то школу уж точно переживу.
Дед Мороз и «Гарри Поттер»
В наши дни в подавляющем большинстве случаев (кроме экспериментальных проектов в Москве) все в России учатся в начальной школе четыре года.
Но в начале нулевых одновременно существовало две программы: 1-3, когда после трехлетней программы переходишь в пятый класс, то есть в среднюю школу, и 1-4, когда в начальной школе учишься, соответственно, четыре года. Чаще всего, в каких-то школах учились по 1-3, в каких-то по 1-4, и родители, исходя из того, в какую именно школу они собираются отдавать ребенка, решали, когда же отдать его: диапазон обычно варьировался от неполных шести лет до в редких случаев полных восьми лет. Так, одну мою дальнюю родственницу, которая сейчас работает в сфере IT в Европе, отдали в первый класс в неполные шесть лет по 1-4, потому что она уже тогда была умной девочкой. Более посредственных детей чаще всего отдавали в семь лет, если день рождения летом или весной либо в неполные семь, если день рождения осенью.
Школа, к которой я относилась по территориальному принципу, имела четырехлетнюю начальную школу, поэтому мама хотела отдать меня туда почти в семь лет. (Это была не та школа, где она работала). Бабушка ей не позволила: «Во-первых, Марьяшечка не окончила садик, во-вторых, она девочка и в армию ей не идти».
На тот момент восемнадцатилетние выпускники одиннадцатых классов еще не имели отсрочки от срочной службы (ее ввели в конце нулевых), поэтому встревоженные родители обычно отдавали мальчиков так, чтобы сын окончил школу максимум в семнадцать лет. Родители девочек же могли себе позволить роскошь больше руководствоваться собственными желаниями, рекомендациями специалистов и готовностью чада к школе.
В шесть с половиной лет я уже умела читать вслух, писать печатными буквами и считать: до ста точно. Не умела не только причесываться, но и не понимала, что нужно просить родителей причесать меня (правда, такой сознательности они от меня и не ожидали, причесывали по собственной инициативе), не ориентировалась на местности и никогда не взаимодействовала с незнакомыми взрослыми. Например, если я в цирке хотела сахарную вату, то тихо говорила об этом маме. А она уже, в свою очередь, узнавала ее цену (или смотрела на ценнике) и решала, покупать ли мне ее. Если покупала, то сама обращалась к продавщице и затем уже вручала вату мне. Не могло идти и речи о том, чтобы мама вместо всех вышеперечисленных действий осталась, скажем, в очереди в туалет в вестибюле цирка, вручив мне деньги и отправив эту самую вату даже не под ее присмотром покупать. Но если бы чисто гипотетически такая ситуация возникла, я бы крепко сжала мамину руку, и никакая вата мне была бы не нужна. Да, я осталась бы тогда без ваты. Но не так уж сильно я хотела вату, чтобы осуществить столько сложных, непонятных и страшных действий, да еще и одной.
Насколько я сейчас понимаю, для шестилетних детей даже без особенностей развития такое избегание в целом нормально: наверное, поэтому родители не били тревогу. С другой стороны, если уйма детей ходит в шесть лет в школу, значит, уйма детей сами там без мам покупают пирожки в столовой. Значит, считается, что какие-то дети на это способны. Но точно не я.
Возможно, из-за этих проблем в социальной адаптации бабушка и сказала маме, что к школе я не готова. Мама же, по-моему, неправильно видела корень проблемы: она считала, что я не приспособлена к жизни, потому что бабушки, под присмотром которых я росла большую часть времени, так как она работала, меня чрезмерно опекали, а потому я такая трусливая. Если оградить меня от бабушкиного влияния и воспитания, то я стану нормальной. Но особо качать права мама не могла из-за бедности: она тогда все еще работала в государственной школе учительницей, получала мало (учителям существенно увеличили зарплату сильно позже), подрабатывала в папиной фирме и понимала, что бесплатная помощь бабушек – незаменимое подспорье. Она не могла себе позволить серьезно ссориться с ними, так как если бы не они, меня бы даже в логопеду некому было бы возить. Няню мама точно позволить не могла, так что она мирилась с тем, что бабушки воспитывают меня так, как воспитывают, зато бесплатно.