В общем, в 2001 году, в неполные семь лет, меня в школу не отдали, поэтому я, как и хотела бабушка, окончила подготовительную группу садика (на самом деле в школу тогда принимали даже тех, кто ни дня в садик не ходил) и подружилась там с Настей.

Если дальние родственники или друзья спрашивали, почему я в 7 лет не в школе, бабушка как мантру повторяла: «Она поздно пошла в садик, надо его окончить». И ее собеседники как люди деликатные охотно кивали головами.

В то время большинство детей смотрело диснеевские мультфильмы: я их не знала в принципе, потому что бабушки и в меньшей степени мама считали, что советские мультики лучше, а папа практически не вмешивался в мое воспитание. Именно советские мультики мне покупались на видеокассетах (редко, так как они стояли дорого), именно они преподносились родителями как лучшие, качественные, правильные, добрые и так далее. Я как ребенок, практически ни на что не имеющий собственного мнения, с этим соглашалась и слепо повторяла дома в кругу близких что-то типа: «Диснеевские мультики я ненавижу». За скобки выносилось то, что я их почти никогда и не смотрела. То есть не смотрела, но осуждаю.

Я не знала, кто именно из моих близких примерно в тот момент решил, что у меня мало друзей из-за того, что я не смотрю то, что смотрят все, но факт остается фактом: на Новый 2002 год мне подарили «Гарри Поттера», о котором тогда уже многие говорили и который становился новым трендом.

Точнее, «Гарри Поттера» подарили мне не родители, а Дед Мороз, который якобы встретился с родителями и просил его передать для меня, так как сам он был очень занят. Меня в том возрасте гораздо больше «Гарри Поттера» интересовал Дед Мороз: а именно, существует ли он. С одной стороны, я еще верила родителям, а они говорили, что Дед Мороз существует. Более того, даже по телевизору так говорили, а врать нехорошо. С другой стороны, непонятно, почему волшебства на нашей планете нет, а Дед Мороз есть.

Меня настолько это волновало, что я думала об этом до самого лета. Когда меня привели на собеседование для приема в первый класс, я очень боялась, что меня спросят, существует ли Дед Мороз, а я не знаю правильного ответа: интернета у нас тогда не было, и я не умела им пользоваться, то есть я не могла заранее подготовиться, чтобы не упасть в грязь лицом, а все взрослые как партизаны твердили, что Дед Мороз существует.

В принципе я понимала, что собеседование – это проверка, и допускала, что родители специально не говорят мне правду о Дедушке Морозе, чтобы на собеседовании и узнать мышление самого ребенка. В этом и смысл испытания. С другой стороны, я понимала, что люди делают странные вещи просто потому, что так принято: например, здороваются друг с другом, хотя это лишняя трата времени. Глупость, которую называют этикетом. Возможно, Дед Мороз – это что-то из той же оперы: все понимают, что его нет, но надо говорить, что он есть, тогда меня в школу примут (я не знала тогда, что собеседование – формальность и нельзя его «провалить» настолько, что не возьмут), а если я скажу, что его нет, то не примут. Возможна и обратная ситуация: надо сказать, что его нет, это покажет, что я умный ребенок, способный мыслить критически, не верю слепо авторитетам, а потому готова к обучению в школе.

Как вы, наверное, понимаете, на самом деле о Деде Морозе меня так никто и не спросил, так что я переживала зря. В школу меня благополучно приняли, но в первом полугодии я так и не знала, есть ли Дед Мороз. И меня все еще терзал этот вопрос.

«Гарри Поттер» же лежал в книжном шкафу, и никто его читать не хотел: обложка книги мне казалась мрачной, в волшебство я не особо верила, а уж читать то, что читают все, не хотела и подавно.