– Чего ты так нахмурился? – протянула Шарлотта. – Давай я отведу тебя в галерею портретов, там ещё интереснее. Правда, обычные портреты мне не очень нравятся – они только моргают, улыбаются или уворачиваются, если их попробовать потянуть за нос.

Тут я ухмыльнулся. А мне определённо всё больше и больше нравилась эта девушка. Я бы не догадался потянуть кого-то из нарисованных за нос.

– Вот, а сложные портреты намного интереснее, – с энтузиазмом продолжала она. – При их создании использовалась не только магия цвета, но и магия разума, поэтому с ними можно даже поговорить. Правда, много с ними не наговоришь – не более того, что в них заложили соавторы Лерминтовых, маги разума, но всё равно это жутко интересно. Иногда мне даже кажется, что они живые. Впрочем, попробуй спросить у них какую-нибудь не заложенную в них чепуху, например, как какают умры, и поймёшь, что я имею в виду.

Я со сдержанным смешком кивнул. А эти средневековые маги не так просты, как кажутся. Ведь, если мне не изменяет смекалка, Шарлотта только что описала вполне себе реальный искусственный интеллект, созданный при помощи магии. Я видел такие у себя дома, в компьютере, и они действительно начинали нести чепуху, если спросить у них нечто, что не было заложено в их программу.

– Кстати, а кто такие умры? – уточнил я.

– Ой, это такие умильные животные, похожие на раскормленных котов с ластами на лапах, живут по берегам рек и озёр в одной из провинций земель Кранайгл, – ответила Шарлотта. – Умры мне очень нравятся, они так смешно плюхают по земле, когда ходят. Я их видела в Большом зоопарке Лайталалла. Он подальше от замка Совета, чем Орават, и поэтому зоопарк расположили там, так как некоторые виды магии плохо влияют на животных, особенно магия Шкарпи.

– Кранайглы – это кто? – деловито уточнил я. – До сих пор я был убеждён, что это просто такое ругательство.

– Да это и есть ругательство, – поморщилась девушка. – Кранайглы – маги любви, и, говорят, у них такие нравы… В общем, я бы не хотела, чтобы ты меня когда-либо назвал кранайглой, уж ты мне поверь.

Кранайглы, чья фамилия стала ругательством… Ещё один камень в огород магов. Что-то мне они нравились всё меньше и меньше. Конечно, всякие забавные картины – это здорово, но и мы, люди, тоже не лыком шиты. На компьютере можно изобразить всё не хуже! Правда, потрогать пока в компьютере ничего нельзя, но прогресс, как говорится, не стоит на месте. Кажется, даже на этом поприще тоже уже что-то сделано, просто я не в курсе.

На этой вдохновляющей ноте мы перешли к галерее портретов. Мимо первых трёх залов Шарлотта протащила меня, особо не останавливаясь. Люди (или маги), изображённые на них, провожали нас взглядами, махали нам рукой, некоторые сердито отворачивались. А один остряк даже встал на руки и весело заболтал ногами. Одеты они были самым причудливым образом, многие отнюдь не по современной местной моде, но разглядеть подробности мне не удавалось, потому что Шарлотта тащила меня вперёд, как неплохой бульдозер женского пола.

Наконец мы попали в зал, где висело всего четыре портрета: три – на одной стене, и один – на противоположной. Мы сначала отправились к одинокому портрету, который изображал седую пожилую женщину с суровым, изрезанным морщинами лицом, хищным носом и таким пронзительным взглядом светло-золотистых глаз, что я поёжился. На голове у неё красовался широкий, похоже, золотой обруч, на котором был выбит глаз в круге, а на плечах красовался ворот куртки золотистого цвета. Я пригляделся к табличке внизу.