– Нехорошо говорить гадости, – тоном воспитательницы детского сада произнесла Шарлотта. – Даже слушать не хочу. Пойдём дальше, Симулос?

– Конечно, милая, ведь тут никто не верит в мою кристальную честность, – высокомерно задрав подбородок, заявил я. – А это самое настоящее оскорбление, я обижен, унижен и посему гордо удаляюсь.

Уже пройдя мимо, я не удержался и, слегка обернувшись, показал своему неудачливому сопернику язык. Оскар погрозил кулаком и что-то угрожающе проворчал вслед, но мне было всё равно. Меня охватила безудержная вера в самого себя, какую может вселить только безоговорочно верящая в тебя девушка. Даже стыдно такую обманывать, но не пугать же её рассказами о зловещих магах тени и проданной ради неё душе.

В общем, пришли мы в конюшни, которые я по незнанию сначала принял за большой деревянный сарай, и там я впервые в жизни увидел лошадь. А лошадь впервые в жизни увидела меня. Кажется, мы друг другу не очень понравились. Это было коричневое создание с тонкими ногами и подтянутым крупом, похожее, на мой взгляд, скорее на самое настоящее инопланетное создание, чем на творение природы. Короткая жёсткая грива светло-соломенного цвета украшала её голову, а сзади, как я уверенно догадался, располагался такого же цвета пышный хвост. Глаза у лошади были карие, живые и очень внимательные. Какое-то время мы с этим сокровищем пристально смотрели друг на друга. Лошадь переступила длинными ногами и громко и презрительно фыркнула.

– Нам надо будет на этом ехать в город? – осторожно уточнил я. – А ты умеешь?

– Конечно, – изящно пожала плечами Шарлотта. – Все умеют.

– Но я-то – не все, я – особенный, – выпендрился я. – Мне… э-э-э… положение не позволяло ездить на лошадях.

– Но пешком мы будем довольно долго добираться, – расстроенным голосом произнесла Шарлотта. – Может, ты всё-таки ненадолго забудешь про своё положение и прокатишься вместе со мной?

Я снова посмотрел на лошадь. Лошадь снова посмотрела на меня. Лошадь фыркнула. Я не остался в долгу и фыркнул тоже. Животина удивлённо примолкла, и я немного надулся от гордости. Главное – показать, кто тут хозяин!

Шарлотта тем временем занялась какими-то прозаическими вещами: притащила откуда-то два седла, ещё какие-то тряпки и принялась деловито седлать одну из ездовых животин. Привыкнув к полутьме, я благополучно обнаружил, что лошадей тут гораздо больше, чем одна, но моя спутница невозмутимо занималась именно той, на которую вначале упал мой взгляд. Мы с лошадью снова обменялись парочкой пристальных взглядов. И, кажется, снова друг другу здорово не понравились. Ладно. Ничего. В своё время я сдал на водительские права, так что уж с лошадью-то как-нибудь управлюсь!

Итак, начали. Сначала я, вставив одну ногу в стремя, всё никак не мог закинуть вторую на круп животного, длины ноги не хватало, а когда мне наконец-то это удалось, то я с удивлением обнаружил, что голова лошади куда-то подевалась. Там, где ей полагалось находиться, было лишь унылое пустое пространство, сквозь которое на меня внимательно глядели другие лошади. Неужели я, садясь, свернул несчастному животному шею? Ей-богу, я не хотел!

– А где голова? – озадаченно спросил я.

Вместо ответа где-то сзади и очень рядом раздалось насмешливое лошадиное фырканье.

– Симулос, ты сел спиной к голове, – серьёзно ответила Шарлотта, обойдя кругом и становясь прямо передо мной. – Попробуй залезть ещё раз.

Густо покраснев, я кое-как сполз вниз и внимательно посмотрел лошади прямо в глаза. Так, лошадь, я тут главный. Сейчас мы немного прокатимся, и ты меня будешь слушаться, и… и я – человек, так что я тут важная персона! Словно прочитав мои мысли, лошадь снова громко фыркнула. Ничего, это не автомобиль, тут много ума не надо. Взбодрившись, я вставил одну ногу в стремя и принялся прикидывать, как перекинуть ногу через круп. Лошадь посмотрела на меня и пошла вперёд, и я был вынужден подпрыгивать за ней на одной ноге. Как назло, другая нога благополучно увязла в стремени.