А когда пойдёт с этой топи новые орки, так уже они, впитавшие и память Ухтхаакха, и погибшего, будут рассказывать о той победе.

Сильные орки так ведь и родятся – от сильной орочей крови и сильного противника.

Ритуал, на которое было испрошено разрешение, шёл хорошо – тело под ударами мощных ног орка быстро обращалось в бесформенное месиво, а окружающая земля – в грязь, вязкую, топкую.

После того, как Ухтхаакх щедро разбрызгал свою кровь, дело пошло ещё веселее, и кровавая лужа стала обращаться в настоящую топь да так быстро, что орк не мог не загордиться и силой крови своей, и силой убитого им человека.

Явившейся шаман отогнал орка, сказав, что работа того окончена, поэтому Ухтхаакх принялся искать каменюку какую, на которую можно усесться.

Негоже после такой славной победы на землю садиться. Да и пусть остальные видят его.

Видят и знают.

Каменюка нашлась.

Не близко.

Ухтхаакху даже пришлось покинуть пределы лагеря, но так надо было.

На земле он теперь сидеть не будет, а своей торбы пока у него нет, как и дерева, которое можно было б свалить.

Поэтому и пришлось шагать до каменюки.

Забравшись на небольшую скалу орк довольно поглядел на огонёк лагеря – он был едва заметен.

Далеко ему отойти пришлось.

Но не сидеть же на земле?..

Ухтхаакху захотелось жрать.

После боя ему всегда хотелось жрать.

Но он был слишком занят мыслями о поисках каменюки, поэтому не подумал прихватить что-то из общего котла.

А право он-то теперь имел – без очереди лапу в котёл запустить.

Решив проверить содержимое карманов пальто на предмет съестного, орк нашёл сухарь, чему обрадовался, и потрёпанную книжку, чего огорчился.

Книжку нельзя было съесть в отличии от сухаря.

Но Ухтхаакх всё ж на всякий случай проверил – книжка действительна была несъедобна по причине чего было отложена в сторону.

Некоторое время спустя из-за скуки, вызванной невозможностью, потолкаться с другими бойцами, орк открыл книжку.

Как и все, виденные им книжки, в этой были слова.

Но, в отличии от других, виденных орком книг, слова эти были написаны на разных языках, разными руками и в разное время.

Ухтхаакх не был грамотен, но смысл написанного он понял.

Понял и заулыбался.

Книжонка-то не простая и пальтишко непростое.

Вон чего человек с ними смог наворотить.

А он, Ухтхаакх, чего сможет наворотить?

Приставка Великий точно пойдём к его имени – так решил орк и, поднявшись с каменюки, пошёл прочь, искать великих свершений.

Великим Ухтхаакха не стали называть.

Стал он сперва Ухтхаакх Приносящий бурю, а потом, как и все до него, кто носил в пальто с чужого плеча старую книжонку, просто Буревестником.

Вербург. За несколько десятилетий до Падения Небес.

То, что что-то пошло очень сильно не по плану, Лилит поняла сразу как они вышли из портала.

Вербург был мёртв.

Архангел, возглавлявший отряд Ангелов, осуществлявших её транспортировку в изолятор класса Легион, среагировал с опозданием – это стоило ему жизни – нечто со взглядом, в котором плескались безумие и ненависть снесло Архангелу часть черепа.

За своим командиром пали и подчинённые – разрубленные, разорванные, растоптанные.

Лилит визжа от ужаса забилась в дальний край клетки, закрыв лицо руками – как будто это могло спасти от смерти, что безумствовала снаружи.

Это и не спасло б – просто Великий Пустой, справился с приступом гнева, из-за того, что кто-то помешал его размышлениям до того, как настала её очередь.

– Читал о тебе. – разламывая клетку, произнёс он.

Кровь, пропитавшая его одежду, капала вниз, на залитые этой же кровью плиты.

– Удивлён, что такая, как ты, смогла так долго выживать в этом мире. – оглядывая Лилит поделился своим мнением Великий Пустой.