– Интересно. Молодая? – Уильям ехидно посмотрел.

– Вот у тебя мысли только об одном, – улыбнувшись, я вернулся к кушанью.

– Ну а что? – засмеялся старик, – Чем черт не шутит?

– Ты неисправим.

Завтрак получился на славу. Убрав все со стола, мы отправились по комнатам, ведь каждый нуждался в отдыхе. Приняв горячий душ, я окончательно расслабился. Хорошее настроение не покидало меня. Я был в предвкушении. Огромная мягкая кровать, свежее постельное белье и плотные шторы, прятавшие меня от света. Блаженство. Обычно я засыпал то на софе, то в кресле, но теперь, когда моя комната приведена в порядок и мебель обновлена, я был счастлив как никогда. Такое же пережила и спальня Старика Уильяма.

Легкий стук в дверь пробудил ото сна. На пороге стоял старик. Широко улыбаясь, он поправлял воротник своего свитера.

– Спишь? – глаза его сияли.

– Нет, – улыбнувшись другу, я поднялся с кровати, – Чего стряслось?

– На улице такая замечательная погода. Просто удивительно!

Подойдя к окну, я распахнул шторы. Солнце ярко освещало улицы, отражаясь от сугробов, будто город был осыпан серебрено-золотыми блестками. Птицы щебетали, резвясь по веткам. Свежо и воздушно. Давненько у нас не было такой замечательной погоды.

– И что ты предлагаешь? – я повернулся к Уильяму.

– Поможешь почистить снег? – он застенчиво засмеялся, понимая всю иронию происходящего, – А потом пойдем прогуляться.

– Конечно.

Через пару минут, мы уже стояли на первом этаже, закутываясь в шарфы. Хоть погода была и теплая, это не мешало простудиться. Натянув рукавицы и взяв лопаты, мы вышли на улицу. Поначалу солнце ослепляло, но постепенно глаза начали привыкать. Мороз легонько покалывал щеки, свежий воздух ударял в нос.

– Скажи! – воскликнул старик, осматриваясь, – Какая красота!

– Согласен.

– А как поют птички! Слышишь?

– Слышу, – счастливое лицо Уильяма меня определенно радовало. Его улыбка наполняла теплотой мое сердце.

– Красота, – поставив руки в боки, зацокал старик.

Пока старина восхищался волшебством природы, я принялся расчищать каменную дорожку, идущую к калитке. Отбрасывая снег на клумбы, периодами отвлекался на отклики Уильяма. На гроздь ярко-оранжевой рябины и птичку, кушавшую ее, с таким же цветом грудкой. Такая маленькая и забавная, она прыгала с ветки на ветку, от чего Уильям, облокотившись на лопату, смотрел на нее, не отрывая взгляда.

– Она прекрасна, – прошептал он, мечтательно вздохнув.

– Согласен.

Почистив дорожку, я принялся расчищать террасу.

– А ее зачем? – заметив это, старина почесал лоб.

– Ну мы же должны попить чай после проделанной работы?

– Ох, несомненно! Я поставлю чайник! – он шустро забежал в дом, – Сейчас всё будет!

Тем временем, пока старик колдовал на кухне, я занимался расстановкой. Вытащив старый кофейный столик и кресла-качалки из чулана, установил их на террасе стороной ко двору, чтоб мы могли наблюдать за природой волшебства. Вынес еще пару шерстяных покрывал, дабы не замерзнуть, и застелил стол скатертью. Вскоре Уильям вынес большую тарелку булочек и баранок.

– Птичек угостим, – улыбаясь, произнес он, – Я в предвкушении. Ты можешь представить, какие друзья к нам могут прилететь?

– Даже не знаю. Снегири? Воробьи?

– И не только! Чижики, зяблики, свиристели! Та все, кто угодно, и каждого мы должны накормить!

– Конечно, старина. Накормим.

Мы принялись пить чай и разговаривали в полголоса, прежде чем птицы стали прилетать. Разломав булку, мы кидали крошки в их сторону, призывая на кушанье еще и еще.

– Ой, смотри! – Уильям указал на застенчивую особу, которая наблюдала в стороне, боясь подлететь к сородичам. Она вертела маленькой головкой, не понимая бояться ей или доверять, – Лови, – кинув ей пару крошек, старик замер в ожидании. Какое-то время она не подходила, только прыгала вокруг да около, – Трусишка, – махнул старик и подкинул еще хлеба.