Мы приходим поздороваться с Аристархом. Это местная достопримечательность, которую каждый «чайник», типа нас, непременно должен поприветствовать, иначе жди беды, потому что «Аристарх может разгневаться».

Местная легенда гласит, что когда шли работы в этих каменоломнях, сверху задели кладбище. Вот так один покойник и угодил в грот прямо, так сказать, во всей своей амуниции.

Гробик раскололся или не было его уже, никто не знает, но скелет люди возложили на каменный пьедестал и окрестили усопшего Аристархом.

И сформировалась традиция: выказывать Аристарху всевозможные знаки внимания: здороваться, кланяться, или сигаретку ему положить.

Со временем косточки Аристарха растащили на сувениры, и от него, в сущности, ничего не осталось. Но идея поклонения оказалась так сильна, что подземные люди слепили куклу в натуральную человеческую величину. Одели куклу в ватник, приладили вместо головы противогаз, слепили из гипса пальцы блатным веером, ботиночки, штанишки – и вот уже лежит на пьедестале новый Аристарх. И принимает у себя подземный гостей.

«Ну, здравствуй, Аристархушка! Помоги нам тут, милый!».

Идем гулять по подземелью. Двигаемся гуськом, согнувшись в три погибели, где-то опять лезем на карачках – гроты встречаются очень низкие и узкие.

«Каюк сапогам, какая неожиданная у них кончина, в каменоломне!» – мелькает в голове.

Смотрю на дочь Соню: ее зимние ботинки-честеры в земле и пыли и тоже убиты. Но мысль эта почему-то уже не трогает.

Очарованная подземным зрелищем, Сонина подружка Катька по прозвищу Воробей фотографирует всё подряд на айфон, пока не теряет его в одном из гротов. Я тут же вспоминаю Аристарха, которому мы ничего не положили. Месть?

Девчонки бегут назад, в темноту. А я мысленно прошу Аристарха им помочь.

И случается чудо: где-то в темноте девчонки находят айфон Воробья! Просто невероятно!

Неожиданно встречаем группу других подземных пришельцев. Садимся вместе, беседуем. Молодая супружеская пара, симпатичные ребята, веселые и живые. И еще умный бородач в очках, мой ровесник Паша.

Паша делает мне едва заметные знаки внимания. Это мне-то, снеговику! Всё очень мило и благопристойно. В нашей компании находятся интересные темы, никто ни перед кем не выпендривается и не спрашивает гламурно-земное типа: «А вы чем занимаетесь в этой жизни?».

Они просто люди – вполне себе интересные, неглупые, с интеллектом и ощущением радости бытия. На мои вопросы, зачем и доколе, отвечают шутливо.

«Молодежь нас тоже спрашивает об этом. «Ну ладно, – говорят, – мы! Нам интересно все это по возрасту, нам это для опыта нужно, а вам-то зачем?» – «И нам для опыта, – отвечаем мы молодежи, – мы, может быть, к земле привыкаем!». Шутка получается легкой, мы сидим и дружно хохочем.

Опытные спелеологи Паша и Титан вспоминают общих знакомых, рассказывают про местного парня по кличке Сусанин, который ходит по подземелью без фонаря, только зажигалкой иногда чиркает. От удивления мы разеваем рты.

Потерялись мои девчонки!

Соня с Воробьем убежали вперед и буквально пропали в темноте. Кричи – не кричи: ходы петляют, крики упираются в стенки.

Я психую, но всё равно призывно зову, как самка птицы. Зову до тех пор, пока Титан не рявкает в мою сторону.

Я горестно затихаю, прикидывая, что же теперь делать. Вызывать спасателей? Или понадеяться на местное население?

По дороге мы встречаем двух молодых парней с магнитофонными песнями. Они тут же меняют маршрут и присоединяются к поискам наших девчонок. Мы даже их не просили. Просто тут так принято – не бросать людей в беде.

Решаем возвратиться в грот к Титану.