Он размотал ее, примерился и неловко закинул. Мало того, что недолет, так еще и промазал. Левой было неудобно.

— Давай я склон подрежу, и она свалится сюда, к нам, — предложила Энца.

— Да уж, твои идеи сегодня просто блещут, — язвительно сказал Джек. — То, что нас тоже засыплет, или что ты будешь делать с ней, если она попытается достать у тебя сердце, тебя не волнует?

Энца смутилась. Действительно, если подумать, глупости одни, самоубийственные и недальновидные. Может, это все потому, что ей почти не было страшно, да и энергия просто бурлила в жилах после недавнего обмена...

— Давай присядем, — сказал Джек. — Какая разница, больше вроде никто не лезет. Я покурю и снова позвоню этому лысому.

— Можно попробовать на городской телефон, в отдел, — предложила Энца. — Вдруг Айниэль допоздна задержалась.

— Номер помнишь?

— У меня в записной книжке, сейчас посмотрю, — заторопилась Энца.

Пустое. К городскому телефону тоже никто не подходил.

— Н-да, — сказал Джек. — Ладно, если не ответит в ближайшем времени, звоним кому-нибудь из наших, так уж и быть, пусть ржут.

— Донно не будет, — робко сказала Энца.

— Ну, только он один и не будет, — отрезал Джек. — И к тому же совсем хреново, если на следующую ночь опять придется сюда ехать и заново этих... товарищей вызывать.

— Мне так холодно, — грустно согласился голос и всхлипнул.

— Надо же, какие звезды, смотри, — сказала Энца.

Джек метнул камнем в беловолосую голову существа, которое взялось скрести костлявыми длинными пальцами склон, вызывая маленькие земляные оползни.

С первого раза не попал, потом взял кристалл из кучки артефактов, примерился получше, и — оп! — тусклый продолговатый кварц скользнул по щеке существа, которое взвыло, откидываясь назад.

Поскуливало там, наверху, заглушая соловья, который вновь начал выводить рулады, потом пропало.

— Не замерзла? — спросил Джек. — А то небось заболеешь сразу.

— Не, — покачала головой Энца. — Как эта ушла, теплее стало.

Джек растер окурок о землю, раздраженно выругался. Дурацкая ситуация, и этому плешивому он еще все выскажет. Может, опять морду ему набить? Сволочь, знал же, что они едут сюда, какого беса к телефону не подходит?

— А эти две звезды, — спросила Энца. — Знаешь, что это?

Джек посмотрел, куда она указывала.

— Это Молочные Сестры, — сказал он. — Они только летом видны. А вон та россыпь правее, как треугольник, это Море Слез.

— А вот та, которая мигает?

— Эта? Это самолет летит, только далеко. Видишь, двигается. А вот над ним Чаша и Руна Крови.

— Где? Про Руну Крови я знаю, только найти никогда не могла. Думала, узнаю по очертаниям.

— А она не такая, как обычно в атласах, чуть боком лежит... Вот, севернее смотри, с такой крупной красноватой звездой...

Они не слышали, как шуршали травы наверху, и совсем не от ветра. Артефакты обнаружения молчали: то был человек.

Услышали только чей-то пронзительный вопль, потом блеснула вспышка света, снова вспышка, и дальше целая серия. Несколько человек перекликивались наверху, потом, заслоняя звезды, над краем ямы встала крупная фигура, при виде которой Джек присвистнул от изумления, а Энца заморгала, сразу не поняв, кто это.

— Они тут, — сказал знакомый скрипучий голос, обращаясь к кому-то рядом. — Вызовите мне сюда Острослава, их достать надо.

Потом уставился на них, и Энца поежилась: отчего-то взгляд Якова, совсем даже и не видный в этой темноте, казался гораздо более тяжелым, чем у беловолосого существа.

— Сидим, значит? — почти ласково спросил Яков. Стекла в очках неожиданно блеснули, отражая очередную вспышку на пустыре.

Он присел на корточки, покачал головой.