Айниэль, едва увидев ее, потрясенно ахнула и медленно встала. Артур встревоженно нахмурился.

— Что случилось?

А Джек, бросив взгляд через плечо, поинтересовался:

— Ты чего такая взъерошенная?

Белая футболка порвана на рукаве, вся в зеленых и черных смазанных пятнах, в волосах ― листья и мелкие веточки, руки и лицо расцарапаны.

— Я с крыши упала. Сама не поняла как.

— У... упала?.. — слабо переспросила Айниэль.

Энца, несколько недоумевая, откуда такая неожиданная эмоциональность, кивнула, продолжая вытаскивать мусор из волос.

— С третьего этажа? — продолжала допытываться Айниэль.

Она прошлась взглядом по Энце, потом повернулась к Джеку, который не выглядел особо потрясенным. Скорее озабоченным.

— Ты что, умеешь летать? — совсем уж потерянно сказала Айниэль, незаметно для себя обращаясь к Энце на ты.

— Нет, но я умею планировать.

— Планировать — что? — озадачилась Айниэль.

— Не что, а просто. Как планер. С крыльями. Разве вы не видели, там, на мосту?

Айниэль медленно покачала головой и села.

— Я же говорила! Нельзя подходить к краю! — воскликнула она, резко возвращаясь в привычное состояние. — Теперь придется вызывать ремонтников, чтобы чинили. Я же четко вам сказала, а вы проигнорировали меня. Я отмечу это в отчете.

— Ладно, ладно, — добродушно сказал Артур. — Главное, что все обошлось. Правда ведь?

Джек в это время снова посмотрел на Энцу, заметив в этот раз и продранную на колене юбку, и несколько глубоких царапин на ноге, кровь из которых струйками стекала на белые кроссовки.

— Слушай, — сказал он. — Надо в медкабинет.

При этом он так прищурил глаза, что Энца не посмела спорить.

— Хорошо, — сказала Айниэль. — Энца, я вас освобождаю на сегодня, идите.

Джек тут же встал, раскладывая по карманам зажигалку и телефон с пачкой сигарет.

— А вы куда? Разве вам обоим необходимо покидать рабочее место? — напряженно спросила Айниэль.

— Разумеется, — уверенно сказал Джек и снова прищурился на Энцу. — Она же не может ходить сама.

Девушка неуверенно кивнула.

— Сюда-то она сама поднялась, — возразила Айниэль, и Энца даже немного обиделась: неужели она не заслуживает хотя бы какой-то помощи?

— Это был шок, — объяснил Джек, подхватил Энцу на руки и понес, как ребенка, через плечо.

«Сумка, моя сумка», — прошипела ему на ухо Энца. Пришлось вернуться.

Джек на всякий случай попрощался с коллегами — вдруг ранение такое тяжелое, что придется еще в больницу ехать, мало ли что.

— По-моему, Айниэль взбесилась, — прокомментировал он, когда они снова вышли из кабинета.

Энца неловко пожала плечами.

— Может, просто переживает, что ремонт надо было раньше сделать.

Джек донес ее до лестничной клетки и сказал сидеть на ступеньках, ждать и не двигаться, а сам легко взбежал наверх.

Крыша встретила его все тем же нагретым толем, тихим шуршанием травы и безмятежностью. Место, откуда упала Энца, угадать было несложно: неровно обломанные ржавые прутья ограды, штук шесть, от этого пролома веером в стороны взворошенные и разбросанные прелые листья — видимо, разметало, когда Энца падала и пыталась затормозить.

Джек достал из кармана продолговатый кристалл кварца и медную позеленевшую бляху с отчеканенным узором из рун и сплетенных ветвей. Кристалл положил под ноги и, сжимая бляху в ладони, осторожно обследовал этот участок крыши.

— Ничего, — сообщил он Энце, спускаясь. — Идем в медкабинет.

— Так мы на самом деле идем? — удивилась та. — Я думала, ты с работы слинять хочешь. А что ты там искал?

— Следы. У меня с собой артефакты поиска были.

— И что нашел?

— Да непонятно как-то, сейчас в справочнике гляну, пока тебя чинить будут. Сообщение-то отправила?