— Смотри не разруби ничего, — строго сказал Джек.

— Что вы, — удивилась женщина, — он совершенно тупой. Я никогда не держу здесь острого.

Они некоторое время понаблюдали за осторожно двигающейся Энцей, которая внимательно взвешивала бердыш в руке, проводила пальцами по лезвию, перекладывала из левой руки в правую, широким плавным жестом описывая полукруг полумесяцем клинка. Воздух гудел, и Джек чувствовал на языке вкус знакомой магии.

— Это ваша девушка? — спросила женщина. — Она, видимо, увлекается ролевыми играми?

— Нет, — сказал Джек, — и нет. Мы коллеги, и оружие — ее рабочее увлечение.

Он покосился еще раз на Энцу и повернулся к женщине.

— А книги? — спросил он. — Что вы можете показать любопытного?

— Смотря чем вы интересуетесь, — медленно улыбнулась женщина.

Джек ответил ей не менее многозначительным взглядом, но на лету ничего не сообразил, поэтому процитировал:

— «Сиянье темных звезд стремился я познать и тайный шифр комет»...

— Вы тоже знаете эти строки? — неожиданно оживилась женщина. — И мне так понравился этот поэт, у меня целый сборник есть.

— Чего? — осекся Джек и недоуменно уставился на нее.

Он собирался процитировать строфу до конца, не ожидая, что она его прервет.

Хозяйка магазина быстро сходила за прилавок и принесла оттуда небольшой синий томик с серебряными буквами на обложке.

— Вот, — показала она. — Это современный поэт, и поэтому книга здесь случайно оказалась. Но, знаете, это такие удивительные стихи, я начала читать от скуки и не могла оторваться...

— О! — сказала Энца, подходя к ним. Бердыш лежал на плече и, кажется, даже блестел больше, чем раньше. — Это же твои стихи, да, Джек? У тебя дома такая же книжка, мне Саган показывал... м-м-м... Что-то не так?

Энца практически сразу заметила и вытянувшееся лицо Джека, и недоверчивое изумление женщины.

— Не надо было этого говорить, да? — уныло сказала Энца.

Подумала, что все же лучшая тактика, чтобы не попасть в глупое положение, — это молчать. Или отвечать, только когда спрашивают.

Нет, но ведь есть же на свете люди, которые всегда говорят впопад?

— Что вы!.. — воскликнула женщина. — Это правда? Вы написали эти стихи?.. Ох, это просто чудо какое-то, разве так бывает в жизни...

Она лучилась искренней радостью, прижимая эту книжку к своей груди. Ни Джек, ни даже Энца не могли противиться ее обаянию, невольно улыбаясь в ответ.

— Да, я автор, — отозвался Джек. — Правда, очень давно, еще студентом...

— Знаете что! Вы должны мне ее подписать, — воскликнула женщина и сбегала к прилавку за ручкой.

Джек расписался на титульной странице, присовокупив пару слов от себя вроде «прекрасной» и «синеглазой», и попутно узнал, что женщину зовут Елизавета Рюген.

Пока Джек на полную использовал свое обаяние, Энца деликатно ждала его у выхода, аккуратно вернув бердыш на место и перебирая блескучие обломки старинных хрустальных подвесок. Лежали они в круглой шкатулке, снаружи выложенной стеклянной многоцветной мозаикой. Подвески были скучные, а вот шкатулка понравилась, и Энца несколько раз провела пальцами по ее многогранным бокам, разглядывая удивительно ярких рыбок, плывущих на алом фоне. Проводила, вспоминая горбану. Желто-коричневая муть, слабые лучи солнца, пятна и мечущиеся бледные отростки с крючьями... Энца передернула плечами. Снова зарыла пальцы в ребристые колкие обломки хрусталя, возвращая чувство реальности.

Джек выглядел очень довольным: ему удалось обменяться с прекрасной владелицей магазина телефонами и выудить обещание поговорить о современной поэзии как-нибудь за обедом.

Кажется, хоть что-то сегодня сложилось удачно.