Краснов махнул рукой и направился к выходу. Игорь, словно незваный гость, нерешительно топтался посередине зала ожидания, разглядывая интерактивные панно на стенах. Уродливые изображения морских жителей сменяли друг друга на невесомых экранах. Игорь вспомнил недавнюю поездку в музей, после которой больше не мог спокойно смотреть на сгенерированные искусственным интеллектом картинки, несмотря на то что вырос в их окружении.

Экскурсовод, сухонькая дама в платье с пайетками, останавливалась у каждой картины и включала проектор. «Посмотрите, это кисть Айвазовского, а это, – указывала она острой указкой на очередной «шедевр» нейронной сети, – ваш любимый ИИ. Сравните плавность линий, переход красок, найдите в этой дешевке эмоцию. Сложно, то-то же». В памяти всплыла фраза экскурсовода о том, что машинному разуму непонятен принцип золотого сечения. Считать-то он умеет, но вот отделить уродство от гармонии так и не научился. Справившись с руками, то и дело лепил живым существам перекошенный глаз или стекающие с тела уши.

Игорь вгляделся в изображение проплывающей рыбы. На первый взгляд всё хорошо, но стоит приглядеться: один плавник длиннее другого, чешуя, изъеденная кривыми пикселями, и зуб, больше похожий на слоновий бивень.

«Что, если мир такой и есть? – подумал Игорь. – Что, если искусственный интеллект видит мир непредвзято, показывает нам неприкрытую правду, не скрывает её вслед за желанием заказчика, не замазывает, не рихтует». От этой мысли сделалось нехорошо. Игорь принялся разглядывать сидящих в фойе людей. Погруженные в кресла, словно захваченные диванным чудовищем, они сидели с закрытыми глазами и глупыми от счастья лицами.

«Кресла желаний!» – осенило Игоря. Навороченная гостиница с порога делилась с постояльцами своей супертехнологичной начинкой. Учитель вспомнил очередной обзор новинок в сфере научных достижений – приборов, основанных на считывании электродами мозговых волн. Раньше такие использовали только в медицине, делали электроэнцефалографию (ЭЭГ). Сейчас же всё направлено на комфорт. Хочешь расслабиться – сядь в навороченное кресло. «Приземляйся и расслабляйся» – так, вроде, звучал слоган производителя, который призывал забыть о написании промтов или наговаривании последних очередной нейросети. Достаточно пожелать, и вуаля, ты погружаешься в собственный мир, которым можешь поделиться со всем человечеством. Не надо бегать с телефоном, чтобы запостить очередную чушь, просто лежи и наслаждайся процессом.

Игорь подумал о том, что миллионы ушли на сопоставление изначальных графиков электроэнцефалографа с произнесенным словом, образом, мыслью. Миллиардная выборка, километры графиков и тонны корявых картинок чужих устремлений.

Поговаривали, что за границей некоторые человеческие особи вживляли себе электроэнцефалоэлектроды (ЭЭЭ) напрямую в мозг по принципу лабораторных крыс. Даже линию одежды для них разработали: рогатые шляпы и капюшоны с ушками. Издали люди с ЭЭЭ-модифицированными телами походили на фольклорных чертей, отчего их запретили показывать по телевизору, дабы не оскорблять чувства верующих.

Игорь посмотрел на Федю, всё ещё флиртующего с администратором, и хотел было занять место на одном из «Кресел желаний», но так и не решился, плюхнулся рядом. Смотрел то на экраны сгенерированных кем-то изображений, то на расслабленные лица мечтающих и пытался понять, кому из них принадлежат потоковые изображения. «Как же это называется? – попытался вспомнить Игорь. – Нейропикты – картинки, созданные с помощью интеллекта, встроенного в ЭЭГ, рисующего вместо графиков искажённые фантазии». Одно порождает другое. Вокруг технологических прорывов всегда собирается околонаучная саранча, желающая отхватить себе кусочек цифрового рубля. В голове всплыли объявления «Нейропиктология – диагноз и коррекция по нейропиктам».