— Налей мне лучше воды, — от тонизирующего отвара я отказываюсь, мало ли как он скажется на ребенке. Рисковать я не хочу.

Анса наливает воды в стакан, подает мне и тихо шепчет со слезами на глазах:

— Подумайте о себе, госпожа. Вы всегда так добры ко всем… А ваш муж… Его не вернуть… Тем более, вы ждете малыша…

Анса еще что-то причитает, видимо, стараясь меня приободрить. Правда, лучше мне не становится. Да и вряд ли станет.

— Анса, помоги мне собраться, — в конце концов, решение у меня только одно. Прочь сомнения.

Я наскоро умываюсь и расчесываю волосы, чтобы после снова убрать их под платок.

Меняю платье на такое же, но гладко отпаренное.

Чувствую себя, словно меня раздавила каменная глыба. Глаза заплаканы, нос распух, а щеки бледные.

Да, вид у меня еще тот.

Впрочем, это такие мелочи и пустяки.

Наконец, я готова и, не теряя больше времени на сомнения, иду в комнату Цвейна.

У него всегда были здесь свои личные покои. Хоть он и приезжал крайне редко.

Толкаю тяжелую деревянную дверь, выкрашенную темной краской.

В комнате задернуты шторы, однако зажжены нетленные свечи, которые позволяют сполна разглядеть обстановку.

Но не она поражает мой взгляд.

Я вижу такое, отчего зажимаю рот рукой и отворачиваюсь.

Крепко жмурюсь, словно желая выжечь увиденное.

Но все-таки не могу.

Красочное изображение так и маячит в глазах.

Голый по пояс Цвейн и Рита, любимая фаворитка мужа, совершенно обнаженная, сплетаются в страстном поцелуе.

Вот кто времени зря не теряет.

Толчок в плечо заставляет отмереть.

Это уходит Рита, сталкиваясь со мной и натягивая на ходу платье.

— Решил прибрать к рукам не только жену брата? — усмехаюсь горько, как только дверь за ней закрывается.

— Какие-то проблемы? — Цвейн расслабленно подходит к столу и наливает в бокал воды, жадно пьет. — Любовь я не обещаю. Только жизнь.

— Зачем тебе это?

— Считай это моим долгом. Я так решил. Что выбираешь ты?

— Я выбираю жизнь, — ловлю на себе взгляд, что колет иголками до самых внутренностей. Но отступать некуда. — Но ты должен знать кое-что. И дать обещание.

— Малышка Лив решила что-то требовать? — злая усмешка расчерчивает его лицо. — Давай, удиви меня.

— Я жду ребёнка. От твоего брата, разумеется.

Да, удивить я смогла.

Ведь если родится сын — для Цвейна он может стать прямой угрозой: в борьбе за трон наследник мужа будет первым. Весомый аргумент для властного дракона.

— Поэтому моим главных условием будет то, что ребенок должен родиться. Живым и невредимым. Что скажешь, Цвейн?

И, замерев, жду ответа.

4. 2.1

— Скажу, что твои опасения напрасны, малышка Лив. С детьми я не воюю. Тем более, с еще нерожденными. Можешь быть спокойна. Это все?

— И не называй меня малышкой. Я давно выросла.

В два шага он сокращает расстояние между нами до минимума. Теперь он совсем рядом, так что я вижу его темные глаза так близко, как никогда раньше.

Он берет за меня подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза, больно сжимает щеки.

— А вот звать я тебя буду, как захочу. Учти. Если решила остаться в семье, — холодный тон, холодные глаза.

Пусть так!

Вырываюсь из его захвата и отхожу к окну. Мне нужен воздух.

Рядом с Цвейном даже дышать тяжело. Не то что находиться долго. Но мне придется… Да.

— Что дальше? — хрипло спрашиваю я.

— Дальше? Нам нужно быть во дворце отца. Тебе — изображать скорбь и послушание, мне — устроить твое будущее.

— Изображать? — да он издевается! — Ты думаешь, я совсем бездушная?

— Я думаю, что мой братец, хоть я и любил его по-своему, был паршивым мужем!

— И все-таки, я его любила! — выпаливаю в обиде, сама не знаю, зачем. Любила ли я Цира? Наверное. По крайней мере, мне так казалось поначалу.