– К тебе и твоим четверым братьям и сестрам? Спасибо, Маш, за твою доброту, но я не настолько наглая. Голова на шее есть, придумаю что-нибудь.

– Это твоему предателю нужно думать о тебе и вашем ребенке! Ох, не ожидала от Димки… Откуда эта Яна только взялась…

Грудь вновь прожигает адской болью, а желудок сводит спазмом. В это время к кассе подходит мужчина с очередной покупкой, которую необходимо пробить, и я искренне рада, что наш с подругой разговор следует прекратить.

ღღღ

Сжимаю слабую и морщинистую руку деда, а он легонько отвечает мне. От вида палаты, в которой лежит мой родственник, мое сердце болезненно сжимается. Позорные, нечеловеческие условия, и ужасней всего, что я не могу ничего с этим поделать. Ветхое одеяло, которым укрывается дедушка, сползает вниз, и я спешу поправить его.

– София… Давно я здесь? – тихий, совсем не похожий на голос дедушки, раздается в палате.

– Не переживай, дедуль, все хорошо. Тебе назначили самое лучшее лечение! – улыбаюсь, пытаясь скрыть боль.

– София… Не надо. Бесполезно. Я давно все знаю, я не хотел тебя волновать.

– Это тебе нельзя сейчас волноваться…

– Этому… Диме своему передай… Когда я помру, на него тебя оставляю…– увядающим голосом говорит дед и начинает чаще дышать. Медсестра подходит к нам и говорит, что ему нужно отдохнуть. Отхожу в сторону и подавляю в себе всхлип.

ღღღ

К вечеру все же возвращаюсь домой. Разговор с Димой был неизбежен, и поэтому остаток дня я морально готовилась к предстоящей буре. У меня было много вопросов и мне нужны были ответы, которые мог дать только муж. Хотя, может, он уже бывший муж… Я не знаю, как мне быть, впервые в жизни я попала в такую безвыходную ситуацию…

К моему большому удивлению Дима не пришел в ту ночь. Ровно также он не вернулся домой и на следующий день, и через день. Когда мужа не было дома три дня подряд, я решила поднять тревогу. Может, он был у своей любовницы, а может, с ним что-то случилось. Мне несколько раз пришлось набирать Леше, однако он не знал, где находился Дима.

Мне следовало навсегда поставить крест на его имени, но я, все еще переживающая за мужа-изменщика, отправилась в местное отделение полиции:

– Девушка, подождите, я ничего не понимаю… Кто пропал? – мужчина в полицейской форме в грубой форме обращается ко мне. – В общем так, вот вам бланк, ручка, пишите заявление!

Я молча киваю.

– Вам бы подруг вашего мужа обзвонить. Может, даже найдете своего суженного в постели своей подруги, – другой мужчина чуть помладше дежурного полицейского передает мне все необходимое для заполнения заявление и ехидно улыбается.

В груди вновь начинает кровоточить.

– Когда вы начнете поиски? – я поднимаю глаза и смотрю на двоих мужчин. У обоих в глазах играет насмешка. – Я вам фото оставлю.

– Лучше свое… – второй мужчина, стоящий ближе ко мне, тянет правый уголок рта вверх и вновь оглядывает меня с ног до головы.

– Зачем?

– Вдруг ваш муженек не объявится… Так мы вам замену найдем, – он берет в руки фотографию Димы. – Это же наша работа. Вы же при входе видите табличку «Брачное агентство»

– Вообще-то, я к вам за помощью пришла… – говорю тихо и смотрю с укором на первого полицейского, с которым изначально разговаривала. Он выглядит более сдержанным и взгляд у него менее злой.

– Послушайте… – произносит он смутившись. – Заявление мы примем, но вы тоже нас поймите, мы здесь преступников ищем, а не пропавших мужей!

Я резко выхватываю из рук другого мужчины фотографию Димы и, развернувшись на пятках, спешу покинуть отделение полиции. Тоже мне, охранники правопорядка… Кроме грубости других слов не знают.