Вечерело. Было уже прохладно. Люди одетые легко, кто в футболках, кто в легких куртках ёжились от несильных порывов прохладного ветра, неизбежного спутника широких пространств, таких как летное поле, например. Долго ждали трап. Кто-то зевал, кто-то притоптывал, сложив на груди руки крендельком, пытаясь согреться. Практически все озирались по сторонам, выискивая лестницу на колесиках. Вот и трап. Люди неорганизованной толпой бросились на штурм, потрясая перед собой билетами. Постепенно, постепенно, один за одним, не торопясь, они поднимались по ступенькам вверх, чтобы там, наверху исчезнуть из поля зрения остальных во чреве стальной птицы. В самолете тепло, и, несмотря на тесное пространство, как-то по-домашнему уютно. Все, слава богу, находят свои места, не скандалят. Кто-то смотрит в иллюминатор на летное поле и огоньки других самолетов проезжающих невдалеке, кто-то играется с ремнями безопасности, кто-то читает правила поведения в самолете, заботливо положенные в отсек на задней стороне, впереди стоящего кресла. Самолет гудит, разогревается, придавая общей атмосфере некую таинственность и предчувствие необычного. Играет радио, что-то иностранное, но приятное на слух. Вдруг все замолкает и из динамика слышится мужественный голос: «Уважаемые пассажиры, Вас приветствует командир экипажа самолета и т. д.». потом стюардесса расскажет, где расположены запасные трапы, и спасательные жилеты на случай внезапного приземления на воду. Дальше попросят пристегнуть ремни безопасности, перевести спинки кресла в вертикальное положение и приготовиться взлету. Загудит яростно, затрясется ероплан, так и покажется; еще секунда и выстрелит он в небо, подобно пуле, но нет, тронется потихоньку с места, как будто малыш великан потихоньку его за веревочку тянет. Растет скорость, замирает сердце, у кого-то уши начинает закладывать. Все быстрее, катится, быстрее, и… взлет, словно земля под колесами вниз ушла, а самолет как двигался вперед, так и продолжает, не заметив этого, удаляясь от твердого основания, как будто все одно ему, что по поверхности, что по воздуху мчаться. Полет проходит нормально на высоте десяти тысяч метров. Уже можно кресла отпустить, кто-то уже кемарит, стюардессы разносят теплые пледы, водичку повезли, жить можно. Прошло где-то около часа, как вдруг со своего места встал смуглый молодой человек, приятной внешности и начал говорить внятно, четко проговаривая каждое слово, не слишком громко, но при этом так, чтобы его услышали большинство пассажиров. Одет он был в легкие светлые брюки и в тон к ним рубашку с короткими рукавами, на голове – белая бейсболка. Вот что он сказал:

– Уважаемые пассажиры, близок момент очищения. Я послан, чтобы сообщить, что в багажном отделении находится взрывное устройство, которое сработает через десять минут. Мы все погибнем. Создано оно таким образом, что даже если до него можно было бы добраться, отключить невозможно. Но Аллах милостив. У вас есть время помолиться перед смертью, если кто верующий; попрощаться с родными, близкими, может сообщить кому-нибудь что-то важное, не теряйте время.

Тон его был настолько спокоен и выдержан, как будто он сообщал какая погода за бортом. Нет ничего страшнее подобной интонации. Сказал и сел, опустив лицо вниз, локти уперев в колени, переплетя перед своей грудью пальцы рук. Губы его бесшумно шевелились, глаза были закрыты. Если кто-нибудь захотел прислушаться, он бы услышал что-то арабское, типа: «Алла, бесмилла, рахман…», но не уверен, шепот не всегда внятен. А прислушаться можно было вполне. После того, как он закончил свою речь, прошла, наверное, минута тишины, такой, что, если бы самолёт гудел бесшумно, создалось ощущение, которое возникает при ситуации внезапного выключения телевизора. Говорят, такие минуты вечностью кажутся. Но ничего не вечно. Постепенно, постепенно начал нарастать ураган паники. Кто-то побледнел и покрылся мелкими капельками пота, кто-то закричал, кто-то резко встал со своего кресла и тут же медленно сел, кто-то рыдал, кто-то закрыл лицо руками и сидел тихо. Новость разнеслась по самолёту так же быстро, как эпидемия чумы в средние века и казалось, даже вентиляторы над головами пассажиров знали о своей участи и дрожали от страха. Пилоты – храбрые люди, такая профессия. Они уже привыкли к ощущению, что каждый полет может оказаться последним, и относятся к этому спокойно. Так же как самураи, считающие каждый новый день крайним в жизни и готовые умереть в любой момент. Да, они уже передали информацию на Землю, там уже начала работать служба безопасности, выясняя причины этого факта, и пытаясь найти других участников теракта. Пилоты же приняли решение, совпавшее с мнением центра – вести корабль в сторону большого водоёма. По расчетам они должны были успеть к ближайшему. Не на жилые же объекты падать?