Гроус невозмутимо обошел Алиону и присел на угол стола:

– Если же вы случайно назовете меня моим вымышленным именем в присутствии посторонних, никто не обратит внимания. Это совсем не редкость, когда дети-подростки называют своих родителей по имени в силу непомерного желания казаться взрослее.

 Алиона бросила взгляд на личное дело Гроуса и, едва слышно фыркнув, произнесла:

– “Кроу Кальери”. Вы не слишком старались, придумывая себе псевдоним, не так ли?

– Как вы могли прочесть, мы будем выдавать себя за граждан Норбергии. Для жителя Морланда имена этой страны в целом звучат непривычно, поэтому у нас есть некоторая свобода в выборе. Вы много лет знаете меня как Кайлера Гроуса. Полагаю, ваши отец и братья зовут меня просто по фамилии, когда перемывают мне кости. Таким образом, выбрав имя, наиболее похожее на привычное вам, мы сведем опасность ошибки с вашей стороны к минимуму. В случае же, если вы забудетесь, люди сочтут, что ослышались.

– Лион Кальери, – она постучала пальцем по своему личному делу. – Тогда вы начинайте звать меня так.

Вздохнув, она снова вернулась к чтению текстов, однако не нашла там ничего, что могло бы позволить продолжить разговор. Страстно желая как можно скорее закончить беседу и покинуть этот дом, она спросила:

– Ну что ж… Когда мы отправляемся в Морланд? Мне нужно собрать вещи.

– Прежде, чем это произойдет, нам с вами необходимо немного подготовиться. Вы – личность не публичная, и все же нужно внести кое-какие изменения во внешность в качестве меры предосторожности. К тому же будет нелишним добавить нам с вами немного сходства.

Это показалось Алионе делом непростым. Волосы у обоих были темными, глаза – голубыми, только вот ее – как безоблачное небо, а его – как холодная сталь. Чертами они и вовсе обладали разными: у нее овальное лицо, пухлые губы, круглые глаза, широкие брови. Мягкие, плавные линии. У него же все будто высекли топором: остро, угловато, грубо. Губы узкие, скулы торчат, нос как клюв, взгляд из-под нависших бровей пронзительный. Да еще кожа Алионы, мраморно-белая, так отличалась от его смуглой, обветренной, словно он проводил свои дни не в кабинете, а где-нибудь на плантациях или на борту рыболовецкого судна. Совсем не аристократично.

– Волшебство обличия – не моя сильная сторона, – размышлял Гроус вслух, – поэтому, во избежание неприятностей, используем немагические методы изменения внешности. Я пригласил в ваш дом парикмахера и портного.

– Это мудрое решение, господин Гроус.

Он застыл, внимательно взглянув ей в глаза.

– То есть, папа. Или я должна сказать Кроу? Данная ситуация попадает под описанную вами? Или мы еще не начали работу над делом?

– Расслабься немного, Лион, – потребовал Гроус тоном, который совсем не располагал к умиротворению и спокойствию. – Будь проще. И не пытайся постоянно продемонстрировать свой интеллект.

Она удивленно подняла бровь: когда это она пыталась делать что-то подобное? По ее мнению, по крайней мере, в присутствии Гроуса, она только и делала, что непонимающе хлопала глазами и задавала идиотские вопросы.

– Женщина не должна быть глупой, – продолжал тем временем он, – но для быстрого достижения результата лучше, если она не носит мозги вместо сумочки. Ты должна обладать широким кругозором и живым умом, быть по-женски мудрой, но ни в коем случае не казаться умнее мужчины, являющегося целью. Не просто не быть равной по уму, – подчеркнул он, – но всячески демонстрировать ему его превосходство. Однако не перестарайся, поведение должно быть естественным.

 То, что он говорил, звучало как набор противоречий.