– Ну, а паспорт моряка, права на вождение? – продолжал не понимать Эртибиз.

– Да, документы взять надо. Я быстро!

– Ты хоть поешь там. Путь-то не близкий, – посоветовал Эртибиз, как более умный друг.

Стремительно зайдя на кухню, что-то заглотил на ходу, нашел пакет, прошел в комнату и задумчиво сунул в него чистые трусы. Понимая, что никогда до этого так не делал. И добавил туда носки. Постоял перед шкафом, раздумывая над тем, сунуть ли туда ещё и футболку, но лишь махнул рукой. «Ты ещё палатку и спальный мешок возьми, – усмехнулся он. – И провизии на две недели. Вдруг – война?» По заграничной привычке хранить документы и деньги в зоне видимости, положил их в нагрудный карман, вышел на улицу и сел в машину.

– Погнали!

– Первый раз вижу такого реактивного человека, – признался Эртибиз Орфею.

– Да, он всегда такой, – с улыбкой отмахнулся тот.

– Ну, чего тупить? – усмехнулся Тристан. – Дело есть дело. А думать потом будем.

– Так надо же вначале всё серьезно обсудить. Дело-то не шуточное. Вдруг ты с чем-то не согласен. Потом в отказ пойдешь. А мы уже всё распланировали.

– Да я всегда на всё согласен, – усмехнулся Тристан. – Спроси у Орфея.

– Что, правда что ли? – не поверил Эртибиз.

– Да, – подтвердил Орфей, заводя машину. – Ему вообще фиолетово, чем заниматься.

И они поехали в Трою. По дороге ещё и ещё раз перепрожевывая одно и то же. Чтобы до них самих наконец-то дошло то, чего они там хотели от этой жизни.

Не понимая того, что жизнь настолько полна импровизации, что ни одному из их планов не суждено будет сбыться. Как говориться, хочешь насмешить Бога, понастрой на песке планов. Чтобы их тут же смыло волной времени. Ведь логика намерений никогда не совпадает с логикой обстоятельств. Как подтвердил это сам Бог: «Сё творю всё вечно новое». А раз ты там о чём-то вчера подумал, то это значит, что на следующий день это уже вторично. Поэтому надо срочно спешить с реализацией. И Орфей жал на газ!

Когда разговор выдохся, как наутро – недопитое вино в стакане, каждый из них стал клевать носом и невольно задумался о своём.

На въезде в Трою они оставили Эртибиза в предместье, а сами направились на «Зеленый луг». Прицениться и решить, что брать.

Орфей укатил обратно в Пимплею, а Тристан остался в Трои у своей тётушки Ганги.

Наутро он заказал в турфирме три места под машины на через неделю на ближайшее же судно. Попутно заехал к Орфею в Пимплею, сжато обрисовал ему ситуацию, взял у него денег на три машины и во второй половине дня был уже в Дельфах.

Он сидел и читал, когда…

Ведь из поездки он сразу же отправился прямиком в литературнэ.

И теперь, сидя в кресле, жадно поглощал данный ему Ганимедом в нагрузку текст:

«Лицо его являло смутную озабоченность разведчика.

Он не верил ни восходящеру-солнцу, ни своей привычке делать детей, которых он ставил на кон, ударяя их головёшками об заклад.

– Внимание – это как жажда, его испытываешь, пока идёшь по пустыне. А когда находишь ведро воды, то нет чтобы, как истинный джентльмен, помыть ноги, ты веселишься, как латиноамериканский ссыкун, воображая, что всю эту воду тебе дадут выпить. Ан-нет, тебе этим ведром так морду расколотят зыбучие духи, что вся твоя морда пойдёт насмарку. Так что сморкаться придётся наотмашь! – величественно поучал Профессор Громов. – Воздушный шар – это не зря. И мы не зря на нём летим. Хоть и зависимы от ветреной погоды, дабы движение ловить.

– А куда мы летим, профессор? – выкрикивая на каждом шагу, спросил Лагутенко. Болтаясь на веревке, привязанной к его лодыжке.

В таком неловком положении он болтался уже второй месяц. Его полосатая пижама уже заметно поистрепалась на ветрах стратосферы. Ждал. Так сильно ждал, что опешил. Но взяв себя в руки, второй рукой взял плеть и хлестанул себя мужеством по заднице.