Бросаю гранатовые чётки перед его носом и ухожу подальше от пляжа. Мы с Молли собирались поужинать. Вот этим и займёмся, а наглая морда, никуда не денется: островок имеет форму кольца, в середине которого кратер уснувшего вулкана, наполненный пресной дождевой водой, и сколько ни плутай, вернёшься туда, откуда начал. Отправиться в новое плавание, думаю, братец не решится.

Придётся ему смириться с реальностью, а мне в сложившихся обстоятельствах подумать о себе. Вернее, я больше вообще, ни о чём думать не могу: Санди! Самый красивый парень из всех, что когда-нибудь встречала, на моём острове, в моих руках! И никакой конкуренции! И, вообще, я на него, как бы, зла!

***

Я - Индри, чучело, посмешище, позор семьи, проклятое отродье, каких только прозваний не придумали мне близкие люди, да и неблизкие во всём рыбачьем посёлке, где я родилась и жила.

Матери не помню, она умерла, когда мне не было и года, нянчилась со мной соседка по имени Молли, седая узколицая сухая старуха, довольно специфической внешности, но я её любила, а она была ко мне добра. Отец подолгу не показывался дома, и Молли оставалась моей единственной семьёй, а я её, поскольку она была одинока не меньше.

Когда мне исполнилось двенадцать, Молли не стало, и отец женился вновь.

Бывают ли хорошие мачехи, не знаю. Мне попалась такая, какими их обычно описывают в детских сказках: вечно недовольная, вечно злая, беспокоящаяся только о своих детях, притащившихся с ней в наш дом.

Хотя поначалу, я поверила отцу, что он приведёт маму. Она станет заботиться обо мне и любить. Я даже радовалась и так хотела стать ей настоящей дочкой.

Несмотря на то, что детство прошло с нянькой, мне всегда было завидно девочкам, у которых были мамы. Вот и размечталась, что теперь она станет заплетать мне причудливые косы и шить нарядные платья, я смогу перед сном делиться с ней тайнами о мальчиках, которые нравятся, а она, выслушав мои новости, укутывать одеялом и целовать на ночь, желая сладких снов. Глупая маленькая девочка! Наивные мечты!

Она и целовала, и укутывала, но только своих ненаглядных, а не меня.

Почему они все оказались у нас? Ведь где-то же жили раньше, не на помойке, наверное?

Мачеху звали Кларисса, но откликалась она на Клару, по крайней мере, когда так называл её отец, на мои призывы ноль внимания, как бы ни назвала.

У сводной сестрицы имечко вообще, интересное - Неола, я сократила до Ола, хотя, судя по полному имени, она считает наоборот. Ола младше меня на год, и вначале мы даже подружились, но влияние Клары бесследно не прошло, довольно скоро дружба наша иссякла. Да и с чего бы ей крепнуть, когда одна – мамина принцесса, а вторая – проклятое отродье?

Отдельного рассказа заслуживает сводный братец. Он старше меня на два года. Зазнайка невероятный, а чего зазнаваться, когда пришлые? Из всего добра, что при нём было - маленький фанерный чемоданчик со сменными штанами да рубашкой, а ботинки, вообще, единственные, в них и явился.

Имя, правда, мне понравилось: Алессандро, что означает: мужественный, как у великого полководца. Пока был подростком, я особенного внимания на него не обращала. А чего смотреть на тощего долговязого мальчишку, может и симпатичного, конечно, но который строит из себя незнамо кого?

Тем более, мачеха заваливала меня постоянной работой по дому. Именно меня, Ола, видите ли, ещё мала, хотя для мытья полов или окон разница в год, по-моему, роли не играет, а для Санди, как она ласково называла сына, это - не мужское дело.

Вот такая образовалась у меня семья, так мы и познакомились с Алессандро…