По той или иной причине, военной или экономической, а вернее, по обеим сразу, осенью 1917 года Временное правительство должно было пасть. Рассмотрим же эти причины.

Приказ №1 Петросовета, «народного центра власти», действовавшего наравне с Временным правительством (!), предусматривал создание солдатских комитетов, которые немедленно и были созданы во всех звеньях, начиная с ротного и заканчивая Ставкой. Постановлением №51 Верховного Главнокомандующего (В. Алексеев) от 30 марта эта система была закреплена официально. «Демократичная армия», управляемая комитетами – и в гораздо меньшей степени – офицерами, которых то и дело убивали, не имела ни малейшего желания воевать. Самое главное, что теперь, благодаря комитетам, для настроенной негативно по отношению к продолжению войны солдатской массы возникла реальная, вполне законная возможность противодействовать любым приказам, спускаемым свыше. Впрочем, в наградах, распределяемых также комитетами, их члены себя не ограничивали. Обилие Георгиевских кавалеров в этот период, несмотря на относительно спокойную ситуацию на фронте, конечно, превосходно иллюстрирует эти слова. Самое любопытное, что члены солдатских комитетов, количество которых достигло 300 тыс. чел., не несли воинской службы и, соответственно, едва ли участвовали в боях в этот период.

Всяческие попытки офицерства противостоять своеволию нижних чинов жестоко пресекались. Убийства стали обычным делом; генералы большей частью увольнялись – количество таковых составило 374 чел.

Не желая продолжать гибельное пребывание в окопах, многие поспешили сказаться больными – для офицеров этот показатель возрос на 43%, для солдат – на 121%. Врачи, не желавшие подписывать документы, удостоверяющие наличие болезни, подвергались расправам. Назад в свои части «больные» как правило, не возвращались.

Солдаты массово дезертировали – из пополнений до своих частей не доходило около 25% личного состава. К ноябрю 1917 г. из действующей армии дезертировало 365 тыс. чел. – и ещё 1 518 тыс. дезертиров остались неучтёнными. Если учесть, что к началу 1917 г. действующая армия насчитывала 6798 тыс. чел., а запасные части – 2260 тыс. чел. (всего 9058 тыс. чел., из которых 3 500 тыс. чел., или 38, 64% составляли украинцы), то общее количество дезертиров достигло 20, 7%. Последняя цифра весьма показательна: согласно исследованиям американских военных, командир обычно принимает решение выйти из боя, потеряв 20% личного состава. По странному стечению обстоятельств, выйдя на данный показатель только дезертирами, правительство России в том же месяце (8 ноября н. ст.) подписало «Декрет о мире». Видимо, тот факт, что ни В. Ленин (В. Ульянов), ни Л. Троцкий (Л. Бронштейн) тогда только-только пришедшие к власти, войну с самого начала категорически не поддерживали, и сами в армии не служили, нисколько не повлиял на данную закономерность. Скорее наоборот: армиясамавыходила из войны и вынесла на самый верх то правительство, которое обещало её прекратить. К моменту подписания Брестского мира в марте 1918 г. количество дезертиров достигло 3 000 тыс. чел., или 1/3 личного состава. Что немаловажно, все они большей частью находились в тыловой зоне, непрестанно чиня погромы, самовольные аресты, расстрелы и поджоги, количество сообщений о которых достигало сотен в день.

Впрочем, не всякая демократизация являлась пораженчеством. А. Брусилов, как и обещал, начал решительно развивать в войсках тенденцию к наступательному порыву. Подразделения армии и флота, в которых ещё сохранялась дисциплина, быстро стали прибежищем для военнослужащих, переводившихся туда на добровольных основаниях. Состояние анархии, постепенно охватывавшее армию, весьма способствовало подобной «миграции» кадров; воинские части, присваивавшие себе названия «дружин смерти», «батальонов чести» и тому подобное, возникали стихийно то тут, то там.