Искра силы Александр Шабынин

Москва медленно просыпалась, как всегда – неохотно, но стремительно, заполняя улицы шумом машин, ритмичным стуком каблуков и редкими обрывками голосов спешащих куда-то людей. Серое осеннее утро словно покрыло всё вокруг тонкой плёнкой, приглушив краски города. Низкие облака укутывали небо, а влажный воздух нес с собой предчувствие скорого дождя. На восьмом этаже одной из бесчисленных типовых многоэтажек начинался обычный день. Всё выглядело буднично и привычно: негромкие шаги мамы в коридоре, запах свежеиспечённого хлеба, мягкий треск радиоприёмника, наполовину заглушённый гулом машин за окном.

Аня сидела за кухонным столом, задумчиво покачивая ногой. На тарелке перед ней остывал недоеденный омлет – её любимый завтрак, который мама приготовила перед тем, как заняться своими делами. Аня смотрела в окно, за которым кипела жизнь большого города, но мысли уносились куда-то далеко, за границы привычного. Её светло-русые волосы падали на плечи, и Аня лениво провела по ним пальцами. "Заплету потом," – подумала она, но даже не сделала попытки подняться. Взгляд её голубых глаз, обычно живой и внимательный, оставался неподвижным, словно она всматривалась в собственные мысли.

С самого детства Аня знала, что она… немного не такая, как все. Нет, не странная, не "эта девочка на задворках класса," а просто другая. Она замечала то, что остальные даже не видели. Первый раз это случилось, когда ей было пять.

Девочки играли в мяч на детской площадке. Анина подруга Лиза, смеясь, побежала за укатившимся на дорогу мячом. Аня закричала – внезапно и так громко, что прохожие оглянулись. Лиза остановилась, а через мгновение из-за угла выскочила машина, едва не сбив её. Взрослые хлопали девочку по плечу, благодарили, а кто-то даже обнимал её, но в голове у Ани крутился лишь один вопрос: "Как я узнала?" И она не могла на него ответить.

Сначала ей просто показалось, что она уже это видела – Лизу, мяч, машину. Как сцену из фильма, который кто-то зачем-то решил прокрутить дважды.

С тех пор таких предчувствий становилось всё больше. Сейчас, в свои двенадцать, она всё чаще слышала внутри себя спокойный голос, который подсказывал ей вещи, казавшиеся на первый взгляд незначительными: "Возьми зонт – дождь начнётся через десять минут," или "Не надевай эти сапоги, они протекут." И этот голос всегда оказывался прав. Но как рассказать об этом взрослым, которые привыкли считать мир обычным и предсказуемым?

Когда она пыталась рассказать об этом маме, та только качала головой, укрывая дочку пледом на ночь: – Меньше фантазируй, Ань. Сказок начиталась перед сном, вот и чудится наяву. А папа, человек практичный с насмешкой добавлял: – Может, ты и мне на бирже подскажешь, куда вложиться? Гений предсказаний растёт!

И вот она снова чувствовала себя непонятой. Как объяснить то, что, возможно, не поддаётся объяснению? Даже если она знала, что права, мир всё равно смеялся в ответ.

Аня медленно поднялась из-за стола, решив, что пора привести себя в порядок. В ванной зеркало запотело после утреннего душа родителей, оставив на стекле размытое отражение. Она стерла влагу ладонью и взглянула на себя. Девочка, смотрящая на неё из зеркала, выглядела немного уставшей. Но не физически – это была усталость человека, который носит в себе что-то, чего сам не понимает.

Её пальцы ловко разделили волосы на две пряди, а затем заплели их в аккуратные косички. Привычное движение, почти механическое. Покончив с причёской, Аня снова посмотрела на своё отражение в зеркале. Казалось, обычное утро – ни лучше, ни хуже остальных.

"Суббота," – мелькнула в голове мысль. Это слово несло с собой надежду, хотя девочка уже знала, что день вряд ли окажется каким-то особенным. Все дома, но это вовсе не значило, что они будут вместе. Мама, как всегда, села за свои бумаги, которые она приносила домой из офиса. А отец занялся очередной починкой, которую, казалось, только он считал нужной.

Из коридора донёсся мягкий, но чуть уставший голос мамы: – Аня, ты позавтракала? Это было не столько вопросом, сколько ритуалом. Мама всегда задавала его, даже если знала ответ.

– Да, почти! – крикнула она, выскальзывая из ванной и направляясь в гостиную.

В большой комнате, где пахло деревом и дымом от паяльника, папа сидел на полу. Перед ним в хаотичном порядке лежали инструменты, а в центре этого беспорядка – разобранный настольный светильник.

– Ты опять пытаешься оживить эту лампу? – с лёгкой улыбкой спросила Аня, присаживаясь рядом.

Папа поднял голову, и в его взгляде мелькнула тень добродушной улыбки. – А что, не выбрасывать же хорошую вещь, – пробормотал он, возвращаясь к паяльнику. Его сильные руки, покрытые небольшими шрамами, ловко двигались, словно в танце. – Вот доделаю, и будет как новая.

Аня всегда любила смотреть, как он работает. В такие моменты ей казалось, что ничего плохого не может случиться, пока папа рядом. Но сегодня эта уверенность была слабее. Её мысли снова ускользали куда-то далеко.

Перед глазами всплыл недавний случай в школе. Последний урок едва закончился, и класс мгновенно ожил. Ученики разговаривали, смеялись, собирали рюкзаки и обсуждали планы на вечер. В воздухе витало предвкушение свободы после долгого учебного дня. Учительница, уставшая от бесконечных вопросов, отвлеклась на звонок по телефону, и, казалось, уже не замечала, что класс превратился в небольшой базар.

Аня сидела на своём месте у окна, пытаясь не обращать внимания на гул вокруг. Она машинально складывала в рюкзак свои тетради, время от времени поглядывая в окно, где осенний ветер трепал последние листья на деревьях.

Миша, её одноклассник, стоял у своей парты и что-то увлечённо рассказывал группе ребят, собравшихся вокруг него. Он жестикулировал, громко смеялся, явно наслаждаясь вниманием. Всё казалось совершенно обыденным, пока Аня вдруг не ощутила странное напряжение в воздухе и посмотрела на потолок.

На одном из участков потолка штукатурка треснула, и тёмная линия, словно паутина, вилась по её краям. Аня задумчиво разглядывала трещину, как вдруг внутри раздался голос – чёткий, тихий, но при этом настойчивый.

– Предупреди его.

Мир вокруг изменился. Шум одноклассников стал приглушённым, словно кто-то резко убавил громкость, движения одноклассников замедлились, а само время, казалось, остановилось. Она видела, как трещина увеличивается, как крошечные кусочки пыли начинают падать.

– Миша! – закричала она, её голос прозвучал так громко, что все вздрогнули.

Мальчик, растерянный и всё ещё не понимающий, что происходит, замолчал и инстинктивно сделал шаг в сторону. Через мгновение большой кусок штукатурки обрушился, рассыпавшись на его парте и стуле, где он только что стоял.

Класс ахнул, а Миша, побледнев, смотрел на обломки у своих ног. Учительница подбежала к нему, всё ещё держа телефон в руках, но не зная, что сказать.

– Ты в порядке? – спросила она, бросив быстрый взгляд на потолок.

– Да… – еле выдавил Миша, но его глаза были прикованы к Ане.

– Как ты узнала? – тихо спросил он, отходя на шаг от поломанной парты.

Аня не знала, что ответить. Простой вопрос, но ответ на него пугал даже её. Она могла бы сказать правду, но разве кто-то поверит? Вместо этого она пожала плечами, избегая его взгляда.

– Просто показалось, посмотрела на потолок и увидела трещину – тихо пробормотала девочка.

Но, как она и ожидала, никто не забыл тот случай. Её одноклассники, выходя из класса, украдкой поглядывали на неё, шептались, указывая пальцами. Аня пыталась не обращать внимания, но её сердце сжималось от тяжести вопросов, на которые у неё самой не было ответа:

"Почему я слышу этот голос? Почему я вижу то, что не видят другие?"

Эти вопросы мучили её больше, чем она хотела признаться. Она не знала, откуда это чувство, как будто мир вокруг разговаривает с ней, предупреждая о невидимой опасности. Это одновременно пугает и… завораживает. Аня часто думала, что хотела бы быть как все, обычной.

– Задумалась о чём-то? – голос отца вырвал девочку из раздумий. Он всё ещё крутил в руках подставку от лампы, но взгляд коротко скользнул по её лицу.

Аня вздрогнула, вернувшись к реальности.

– Ничего особенного, – пожала плечами она, стараясь не выдавать своих мыслей. – Можно я пойду погуляю?

Отец поднял глаза, посмотрел на окно, за которым свинцовые облака сгустились ещё сильнее.

– Только зонт возьми, скоро дождь пойдёт.

Аня кивнула и быстро выбежала из комнаты. Она сняла с вешалки лёгкий плащ, собираясь выйти, но остановилась у полки, где лежал её телефон. Мысленно радуясь, что зарядка почти полная, она уже потянулась за ним, как из соседней комнаты раздался голос:

– Опять этот телефон! Аня, положи его на место! – Мама стояла в дверях своей комнаты, стиснув в руках внушительную стопку бумаг. В её усталом взгляде смешались строгость и раздражение.

– Мам, я просто хотела взять его с собой. Я ненадолго, – пробормотала Аня, стараясь говорить спокойно, но в её голосе уже зазвенел еле заметный протест.

– Ты и так сутками в нём сидишь! – отрезала мама, и шагнув к Ане, резко выхватила телефон из её рук. – Скоро глаза испортишь, да и вообще, весь мир вокруг перестанешь замечать!

– Но мне он нужен! – выкрикнула Аня, чувствуя, как её возмущение растёт с каждым словом.