Я и не открывал.
Но ощутил, как десяток горячих игл впились мне в затылок, наливая голову жаром.
Главное – не заплакать.
Теперь ещё и обзывается…
– Ты понимаешь, что не прав? Раз по-хорошему не понимаешь, то идём к директору!
Это было по-хорошему?..
Вот на этом моменте я мог бы ухмыльнуться, не будь ситуация настолько плачевной. В прямом смысле этого слова.
Я уже думал наклониться за упавшей сумкой, как вдруг открылась дверь кабинета, и вошёл директор, я узнал его по деловому костюму.
Сегодня плохой день…
Завуч оказалась в одном права: это всё было по-хорошему.
Ноги предательски пошатнулись, и я опустился на стул именно в тот момент, когда Алевтина Анатольевна подбежала чуть ли не в истерике к вошедшему мужчине и начала ему с криком и очень криво пересказывать всё, что произошло за эти минуты.
Я с удивлением узнал, что являюсь дерзким хамом и выскочкой, но никто не посмел это оспорить, включая меня.
– ВСТАНЬ! – громом прокатился возмущенный голос завуча и я соскочил с места, будто подорвался на мине.
Пора начинать сначала.
– ТЫ У МЕНЯ НА ВТОРОЙ ГОД ОСТАНЕШЬСЯ! – проорал такой же безликий директор, и я вновь упёрся мокрыми ладонями в парту, будто крик мог меня свалить. – СЮДА ВЫЙДИ! ВЫЙДИ, ПУСТЬ НА ТЕБЯ ЛЮБУЮТСЯ, РАЗ ДЕРЗКИЙ ТАКОЙ! БЫСТРО!
Я не сдвинулся с места, пока моё сердце отбивало похоронный марш. Никто из одноклассников даже не решался переглянуться от накалившейся атмосферы.
С кем я сражаюсь, если даже лиц не вижу?
Возмущению директора не было предела, и именно в это мгновение я ощутил жуткий ком в горле.
Ничто не собиралось прекращаться.
– Почему опоздал на урок?! – крикнул директор, будто участвовал с завучем в соревновании на самый агрессивный крик. Сложно выявить победителя в этой борьбе. – Дневник немедленно мне давай! НЕМЕДЛЕННО РОДИТЕЛЕЙ В ШКОЛУ!
Я толкнул сумку под стул в надежде, что она сгорит со всем содержимым в пламени моего бессилия.
– Я вообще-то тут по делу, – вдруг сообщил багровый от злости директор и посмотрел на учителя русского языка, который не меньше меня ждал, когда пытка закончится. – Сегодня утром мне сообщили о смерти одной из ваших учениц. Всё никак не мог дойти сообщить, а в учительской Вас не было.
"Повезло ей!" – быстро пронеслось в моей голове от отчаяния, и я медленно сел под общий шёпот одноклассников о том, что случилось и кого в классе нет.
Не было Полинки.
Больше я не услышу просьбы улыбнуться. Меня сковал ужас.
Глава 8
Чтобы хоть как-то отвлечься от тяжелых мыслей, я разгребал хлам в квартире. Больше всего в уборке меня пугали насекомые… Хотелось бежать от них как можно быстрее и дальше, кричать, убивать их, но я терпеливо смахивал паутину и пыль, переставлял коробки и выкидывал накопившиеся стеклянные бутылки. Бывают вещи и пострашнее.
Может, я зря злился из-за зависимости отца?
Долгий период злость так окутывала меня, сдавливая изнутри, что я уже потерял счет времени, когда впервые её ощутил. После же смерти Полины во мне что-то щёлкнуло и я стал равнодушнее ко всему относиться, будто та смерть, которую я так лелеял в сердце, точно детскую тайну, показала собой, насколько жесток может быть мир, если за ним лишь наблюдать.
Может, я правда зря злился на отца?
В детстве я так тщательно отрицал, что привычки папы опасны не только для него, но и для меня, что сам не заметил, в какой момент они стали доводить меня до ярости. А ведь отец просто расслабляется.
Убивая здоровье.
Расслабляется.
Я взвешивал эти противоречия, ярко вспоминая, как порой отец может слететь с катушек и начать бить стены, мебель, бутылки. Меня…
Он расслабляется…