—
Я скромно накрыл стол на двух персон. Одна – ты. Другой – я. Ты не придёшь… Ты и не знаешь… Но, закрыв глаза, чувствую – ты здесь. Я говорю с тобой. Рассказываю о том, что пишу. Вот ты участливо смотришь. Возмущаешься, когда надо возмущаться… Не отрицай! Какая степень понимания в твоём прерывистом дыхании!..
—
Впрочем, не стоит забывать, какой сегодня день… Я поздравляю тебя с наступающим Новым годом. Желаю, чтобы тебе продолжал сопутствовать успех! Идеи для стихов не улетучивались! Я тобой горжусь. У тебя будет великое будущее, как и у меня! Спасибо, что ты есть…
С уважением,
С.Е.
7 января.
Здравствуй, Елена! Проснувшись утром первого января, я решил перебрать библиотеку. Там нашёл книгу Роальда Мандельштама. Вспомнил – от тебя. А там – твоя тетрадь. Как я мог забыть! Как я разозлился на себя!
Что я сейчас читаю из стихов: Ахматову, Маяковского и тебя! Все трое – равноценны. Отрицание тобой этого – тщеславная скромность (гадкий оксюморон).4 Поэтому – пойми мой взгляд и, посочувствовав, прими… Чем манит твоя поэзия? Сказочностью! Хотел написать: «Моя Ахматовская нежность». Ахматовская – вычеркнул. Причислять одного к другому – авторитет портить. Они – демиурги, и всё относящееся к ним – их. А к нам – наше. Не надо вплетать друг друга в друг друга! На одну поэтическую ступень – да, но не слияние, а дистанция! Итак, просто – моя нежность. Ты видишь мир тепло, мягко, лазурно – там приятно, уютно находиться. Там – чувствуют, у меня же – вчувствуваются.
Возьмём избитое – любовь. У тебя любовь – доступна, искренна, вся на ладони – и в сердце. А у меня? Где-то глубоко, размыто – и, погружаясь, ты цепенеешь от осознания, что это – нелюбовь (если бы – симпатия или флирт, а то – ненависть!) Сначала нужно читать мои стихи – потом твои. Мои – обнажённая душа несёт крест на Голгофу и бьёт себя в грудь, кается, как и за злодеяния, так и за добродетель; твои – всё хорошо, счастье – в представлении: всё живёт, всё чувствует, всё одушевлённо, – радость непомерная! Твои стихи – на рождество (рождение), мои стихи – на упокой (панихида). У тебя есть и вера, и надежда, и любовь; у меня – только оставшийся в живых ум, держащийся из последних сил!!! Твои – бьют жизнеутверждением, мои – жизнеувяданием… Поэтому, когда плохо, надо читать твои стихи – наверняка выживешь… Не знаю, в каком состоянии должны читать мои стихи… на одре разве что? А вообще, ты моя самая прекрасная мысль – знай!