Мне было хорошо, естественно с ней. Было естественно идти рядом, чувствуя ее руку в своей, разговаривать обо всем. Одно немного напрягло – я уже тогда, при первой встрече, выложил почти все про себя, а она оставалась для меня во многом закрытой. Вопросы задавать было неловко, а сама Анна очень мало рассказывала о себе. А о человеке, с которым живет, вообще не было сказано ни единого слова. Впрочем, я воспринял это как данность, подумав о том, что, в конце концов, мы еще только начинали познавать друг друга.

Море было прекрасно в своем покое. Наверное, нам хотелось быть в гармонии с ним, поэтому шли медленно, иногда останавливаясь. Парило все сильнее, и сегодняшняя, отдыхающая Балтика совсем не спасала от этого. Я сбросил рубашку, Анна сняла шлепки, оставшись босиком, расстегнула молнию курточки своего костюма. Желание близости – оно возникло сразу, едва я увидел ее – стало сильнее.

Мы хотя и шли медленно, но уже миновали Майори, Дзинтари – все эти замечательные, непохожие друг на друга части Юрмалы. Сосны, стена которых росла за широким пляжем, становились все выше. Мы уже были в Булдури – рукой подать до моего отеля. Я очень хотел, чтобы мы сегодня были вместе. Не сразу решился, но все-таки нашел в себе силы для этого вопроса:

– Ты не хочешь зайти ко мне?

Спросил прямо. Был почти уверен – Анна поймет меня правильно, она должна чувствовать, что нужна мне не только для секса.

Я не обманулся в своих ожиданиях.

– Хочу, – коротко сказала она.

Анна не стала надевать свои шлепки, а я – рубашку перед тем, как мы вошли в гостиницу. Мы не сказали друг другу ни слова, когда оказались в номере. Только она сразу распахнула окно – уходя, я не задернул шторы, и в номере стало жарко. Открытое Анной окно почти не дало прохлады, но жара нисколько не уменьшила наше желание.

Я целовал ее губы, она отвечала мне, гладила рукой мои плечи, грудь, а я медленно, очень медленно, чтобы полнее ощутить каждое мгновение этих минут, раздевал ее. Груди Анны оказались действительно небольшими. И еще по ним было видно – она наверняка не рожала. Она была удивительно стройной. Безумно желанной. Мы очень быстро, наверное, чуть-чуть скорее, чем я хотел, желая продлить минуты сближения, завели друг друга.

А затем… Затем произошла осечка. Анна была возбуждена, она хотела принять меня в себя, но ее будто заклинило, она не могла сделать этого. «Наверное, оттого, что впервые со мной, сейчас это пройдет», – подумал я. Был бы спокоен, если бы не видел напряжение, страх в ее глазах.

– Не волнуйся, – я провел рукой по ее груди, животу, плавно спускаясь вниз, – все будет нормально.

– Это из-за того, что у меня давно никого не было, кроме него, – тихо сказала она, продолжая ласкать меня.

Я балдел, кайфовал, хотя и чувствовал: в этих прикосновениях все меньше и меньше страсти и все больше и больше инерции. И еще. Несмотря на свой кайф, я сразу понял: она почему-то лгала мне. Я разглядел эту ложь в самой глубине ее синих глаз. А ее страх, напряжение… Я чувствовал, как они росли в Анне. Уже не думал о том, чтобы снова попытаться войти в нее. Просто полулежал рядом, опершись на локоть. Ласкал ее, стараясь помочь ей расклиниться, преодолеть то неизвестное, что жило внутри нее.

Неожиданно Анна вытянулась на кровати. Неестественно, будто струна. Все ее мышцы в этот миг налились судорожным напряжением, голова откинулась назад.

– Что с тобой? – испуганно спросил я.

Она не ответила. Застыла, замерла в своем напряжении, глядя в какую-то точку на потолке. Мне стало страшно за нее. Не знал, что делать, как помочь ей.