Слава Богу, сказала она себе, при всей своей магии Брюс не умеет читать мысли, иначе ему очень не понравилось бы то, что она думала о сегодняшней встрече.

Он молчал, продолжая сканировать ее, а она… Она продолжала вспоминать то, что только что произошло с ней. Этого мужчину, который отдал ей свой чай, с которым ей было очень хорошо. Анна почему-то не сомневалась, что он очень талантлив. Наверное, в своем творчестве, думала она, он так же талантлив, как Брюс в химии, магии. Но этот человек, – она ощущала это всем сердцем, – один. Ему не хватает поддержки. Его целеустремленность подавлена. Анна чувствовала и другое – он нужен ей и потому, что в свою очередь поможет ей. Поможет стать собой. Поймет и разделит ее чаяния. Не будет снисходительно-внимателен к ее устремлениям. Как Брюс.

Анна не сомневалась: будь рядом с ней такой человек, как тот, которого встретила, многое у нее сложилось бы иначе. Он, была уверена она, более чуткий, чем Брюс. Ее картины, ее работа станут неотъемлемой частью его жизни…

Граф молча погладил Анну по щеке.

Брюс… В это мгновение она снова ощутила, как он любит ее. А она так обязана ему. И она все-таки тоже любит его.

Все-таки… Анна размышляла об этом «все-таки», когда Яков Брюс поцеловал ее в губы.

– Опять не спала всю ночь из-за своей дискотеки? – ласково спросил он после поцелуя, который, – Анна была уверена в этом, – длился ровно столько, сколько хотел он и намного дольше, чем хотела она сама.

Она лишь кивнула в ответ, невольно чувствуя свою вину перед ним. Перед этим седым, очень худым и высоким человеком с умными, проницательными, совсем не старческими глазами. Она часто видела в этих глазах любовь. Порой в них была властность, было высокомерие. А порой – едва видимая тень отчаяния.

– Иди, Аннушка, поспи, – предложил он, – а потом пообедаем.

– А ты? – Анна подумала о его бессонной ночи.

– А мне, – граф развел руками, – надо еще немного потрудиться над этим антидепрессантом для англичан. Немного затормозил. С черноплодкой – Брюс самодовольно улыбнулся – я попал в самую точку. А вот тыквы… Я выбрал не ту. Сейчас срежу другую. Поработаю с ней. Так что иди – отдыхай. А потом… Потом, я, наверное, буду свободен, и для вечера мы придумаем что-нибудь интересное. – Он немного помолчал, затем, слегка наклонив голову, поинтересовался: – Хочешь, я провожу тебя в спальню?

– Очень.

Анне было известно, что означали эти слова. Она действительно очень захотела этого, даже сейчас, после бессонной ночи и необычного утра. Она никогда не была недотрогой, знала много партнеров, но такого мужчины, как Яков Брюс, у нее не было. Она была уверена – сейчас с ним будет также прекрасно, как бывало прекрасно всегда. Она умрет от блаженства и возродится, продолжая чувствовать его в себе. Секс с ним… Она всегда, в каждую минуту, была готова к этому, очень хотела этого безумного наслаждения.

Анна невольно подумала о том, будет ли ей так же хорошо в интиме с ним, с человеком, которого она сегодня встретила. «Но жизнь – это не только секс», – сказала она себе. И больше не захотела ни о чем думать. Была будто загипнотизирована ожиданием близости, желала только ее. Они с Брюсом шли в их общую спальню.

После интима Брюс отправился к грядке с тыквами, которые выращивал из собранных со всего света семян в качестве компонента создаваемого для британцев препарата, а Анна… Она после близости заснула, как убитая. Проспала почти весь день. Когда проснулась, об обеде, о котором говорил утром Брюс, уже не могло быть и речи. Они поужинали. Сделали это в одном из небольших ресторанов Юрмалы, где было очень уютно, и где звучала живая музыка. А затем Брюс устроил праздник для Анны.