– Да, грохнули флот. Теперь и за полвека не соберешь. А хохлы че удумали, Сань? Устроили на своих кораблях вместо ленинской комнаты «Рiдну хату». Внутри все стены из глины, расшитые занавески на картонных окнах, рушники вышивальные, а на столе муляж шмотка сала и бутыль настоящей горилки. Придэ матрос до ридной хаты, вспомнит тятьку да мамку, утрет рушником слезы, потеребит муляжное сало (а шо его пробовать, сало оно и есть сало) и вернется служить як тiльки народiвся.

– Це ж добрэ. Мне нравится эта идея. Надо поднимать боевой дух личного состава, – отреагировал Саша. – Надо бы и в армии, и на флоте ввести еще обязательное владение приемами боевого гопака.

– А это что такое? – спросил Женя.

– Новый вид боевого искусства. Бойцы в шароварах, с чубами. А движения, как в гопаке, – и Саша показал движение, сначала присев, а затем высоко выкинув прямую ногу. – Сейчас очень популярен на Украине. Вам, москалям, не объяснишь. Это ж целая философия.

– Мы видели вчера в магазине любопытную штуковину, – включился в разговор Женя. – Глобус Украины называется. На нем ни одного государства, кроме Украины, нет. Полезная вещица. По нему хорошо политзанятия проводить. Но пятьдесят гривен за него жалко отдавать. Я пожалел.

Тем временем мы уже вышли из бухты в открытое море. Берег все удалялся. Когда отошли от него километров на пять-шесть, заглушили двигатель. Размотали снасти, так называемые самодуры, и начали ловить пикшу. Бывалые моряки поглядывали на нас Женькой искоса: дали нам удочки с плохими катушками, перышек на многих крючках не было вовсе. Решили, что все равно от нас проку не будет, только снасть запутаем. Но мы-то опытные рыбаки. Уже через пятнадцать минут стало понятно, что мы наловили больше, чем они, и делаем это грамотно. Отношение Петровича и Саши к нам, как к рыбакам, изменилось к лучшему.

Сан Саныч рыбу не ловил. Он стал доставать из сумок водку, закуску, что-то нарезал, наливал, и когда все было готово, предложил прерваться для первого тоста.

– За тех, кто в море, то есть за нас, – сказал он, и мы с удовольствием выпили.

Потом несколько часов мы продолжали ловить рыбу и выпивать одновременно. К полудню все вместе мы поймали полведра мелкой пикши. И выпили немногим меньше. Несколько раз искупались, так как становилось жарко. Потом Петрович запустил двигатель, и мы пошли назад в бухту. По пути Саша и Петрович мастерски и очень быстро вычистили рыбу. Настоящие моряки.

Дальше в графике Сан Саныча значилась уха из пойманной рыбы в рыбацком домике. Варил ее Петрович каким-то особым методом, не так, как принято на Оке и Волге. Но получилось очень вкусно. Еще выпили. Послушали историю, как Саша во время одного из походов сварил и съел черепаховый суп из любимых Сан Санычевых черепах, которых тот вез домой и к которым от тоски сильно привязался.

– Он тогда со мной неделю не разговаривал, – сказал Саша.

– Сволочь ты. Никогда не прощу, – вяло ответил Сан Саныч. Видно было, что простил.

Было еще несколько морских воспоминаний, в том числе история о легендарном футбольном матче с островитянами и обманутых надеждах. Я опять вспомнил про утренний эпизод с документами в багажнике и напомнил Сан Санычу, чтобы он рассказал.

– Это я придумал, когда гонял машины из Польши. Там появились такие бандиты, которые работали под полицейских. Останавливали на трассе, далеко от города, требовали предъявить документы, а когда отдашь им документы, начинали вымогать деньги. А как их отличишь от настоящих-то? Вот я и придумал. Еду как-то на «мерседесе». Останавливают. Встаю. Требуют предъявить документы. Я им говорю, нету мол, ни денег, ни документов. Обыскали, но документов и правда нет. Начали совещаться, что делать. А я говорю, поехали, мол, на контрольный пункт, там у нас старшой должен подъехать, а у него все документы. Отпустили. А следующие полицейские – действительно повезли на контрольный пункт. Там я из багажника все вынул и предъявил. Они посмеялись, но оценили изобретательность.