Он нашел Шона после уроков, забившегося в самый дальний угол пустой раздевалки. Тот сидел на скамейке, обхватив колени руками, и мелко дрожал. Увидев Марка, он вздрогнул, в глазах мелькнул ужас, но потом – слабая тень надежды.

«М-Марк…» – прошептал он, голос срывался. «Ты… ты слышал?»

«Слышал что?» – спросил Марк, хотя прекрасно знал ответ, считав волну паники и обиды от Шона своей инфо-способностью еще на подходе.

«Как они меня называют… Опухоль…» – Шон всхлипнул. «Они… они шныряют от меня, Марк! Как будто я заразный! Говорят, что это… что это знак… что я умру скоро… Или что я проклят…»

Он поднял на Марка полное слез и отчаяния лицо. «Марк, они же меня доведут! Как Анда! Его же тоже… заклевали! Из-за его этой… правды… Все смеялись, издевались… Он не выдержал! А теперь – я?» Его голос перешел в сдавленный шепот. «Это они виноваты, Марк! Одноклассники! Они злые! Они не понимают! Они меня тоже убьют своим отношением!»

Марк слушал его бессвязные, панические речи без малейшего сочувствия. Анализ ситуации был мгновенным.

Социальное "Клеймо" активно. Вызывает страх и отторжение у окружающих.

Психологическое состояние Шона – критическое. Паника, страх смерти, паранойя.

Интерпретация событий Шоном – ошибочна. Он винит одноклассников в смерти Анда и боится повторения сценария, не понимая истинных причин (Куб, "Поступок"). Это хорошо – он не подозревает Марка.

Потенциальные риски для Марка: а) Шон в состоянии аффекта может наделать глупостей, привлекая внимание; б) Шон может окончательно сломаться и стать бесполезным ресурсом; в) Чрезмерное внимание к Шону может косвенно затронуть и Марка как его "покровителя" (хотя щит пока держит).

«Успокойся, Шон», – сказал Марк холодно, его голос прозвучал как удар хлыста в раскаленной атмосфере паники Шона. «Твои сопли и сравнения с Андом никому не интересны».

Шон вздрогнул, слезы застыли на его щеках. Он испуганно посмотрел на Марка.

«Анд был слабаком», – продолжил Марк безжалостно. «Он сломался, потому что не смог справиться с последствиями своих действий. А ты… Ты просто боишься теней и шепота за спиной». Он сделал паузу, давая словам впиться. «Да, они называют тебя "Опухоль". Да, они боятся. Люди всегда боятся того, чего не понимают. И они всегда нападают на слабого».

Он подошел чуть ближе, глядя Шону прямо в глаза. «Так перестань быть слабым. Перестань реветь в раздевалке. Перестань показывать им свой страх. Чем больше ты боишься, тем сильнее они будут тебя травить. Это закон стаи».

«Н-но как?» – пролепетал Шон.

«Игнорируй», – отрезал Марк. «Ходи с прямой спиной. Смотри им в глаза. Делай свою работу. Будь полезен. Мне». Последнее слово он произнес с легким нажимом, напоминая Шону о его месте в иерархии, о его зависимости. «Пока ты мне нужен, с тобой ничего серьезного не случится. Понял?»

Это была ложь. Марк понятия не имел, что с ним случится. Но это была нужная ложь. Она давала Шону иллюзию защиты, переключала его фокус со страха на необходимость быть полезным Марку.

Шон судорожно кивнул, в его глазах мелькнуло прежнее рабское обожание, смешанное со страхом. «Д-да… понял, Марк».

«Вот и отлично», – Марк отвернулся. «Мне нужно будет узнать кое-что по химии завтра. Зайди ко мне после второго урока». Он дал ему конкретное задание, возвращая его в привычную роль исполнителя.

Марк вышел из раздевалки, оставив Шона одного – все еще напуганного, но уже не рыдающего, а пытающегося собраться с мыслями и силами, чтобы выполнить приказ своего хозяина. Марк же шел по коридору, зафиксировав результат: Шон пока управляем, его страх можно использовать. А травля… травля – это просто еще один побочный эффект работы Куба. Неприятный, но не критичный. Пока что.