Завернув руль налево, Саймон повел «Субару» по узкоколейке, ведущей прямо к небольшому поселку, где, согласно официальному досье, проживала Э. И. Ратаковски, вдова 73-х лет. Немного покружив среди заплетающихся узких улиц и заросших ивами переулков, Саймон затормозил наконец у нужного крыльца. Но при первом же взгляде на дом сердце его упало. Очень вряд ли этот дом был обитаем как минимум последний год… На окнах не было штор, за стеклами на подоконниках лежал слой пыли толщиной с палец, в одиноком цветочном горшке высилась сухая мумия какого-то растения, а мебель, видневшаяся в гостиной, была накрыта чехлами.

На всякий случай Саймон все-таки вышел из машины и, поднявшись по ступенькам крыльца, нажал на звонок. Но звука не последовало. Тогда он постучал в дверь, сначала слегка, потом сильнее, потом начал колотить по ней что было сил, хотя и не отдавая себе отчета, зачем он это делает…

«Стучите, и вам отворят». Хотя может быть и не ту дверь, в какую вы стучали. Дверь соседнего дома слегка приоткрылась и мужской голос с каким-то легким акцентом окликнул Саймона:

– Что происходит здесь? Вы не имеете права ломать! Я сейчас вызову полицейских!

– О, простите! – Саймон мгновенно пришел в себя и развернулся, чтобы направиться к соседскому дому, но дверь тут же захлопнулась.

Все же Саймон подошел к крыльцу и увидел, что из окна первого этажа за ним наблюдает пожилой мужчина монголоидной расы. Достав из кармана удостоверение и раскрыв, Саймон поднес его к окну. Мужчина исчез, и через несколько секунд осторожно приоткрылась входная дверь.

– Имя свое и должность назовите, так как не могу читать я их из окна, – раздалось из-за двери.

– Саймон Грэм Силверстон, инспектор полиции, «Стайнмор-департмент», Лондон. Здесь по делу Феликса Ратаковски.

Дверь широко открылась. Мужчина, одетый в просторную, светлого тона рубашку и широкие черные брюки, сдержанно, но приветливо улыбнулся, склонив голову в легком поклоне:

– Йошинори Такаяма. Можете называть меня Джош, так ученики мои зовут меня. Входите, мистер Силверстон.

Пока Саймон с увлечением рассматривал небольшой холл и гостиную, оформленные в традиционном японском стиле, хозяин дома с неторопливым достоинством рассказывал о себе:

– Японский язык и литературу преподавал я много лет в центре изучения восточных языков и в колледже для лингвистов. Теперь я на пенсии, но принимаю учеников дома, также делаю экибаны на заказ. Сейчас я в моем костюме, так как только что ушел ученик мой, японскую культуру изучающий… Что же я болтаю, когда негде присесть гостю? Вам не подойдет дзабутон. У нас в кладовой есть стулья, я сейчас принесу, мистер Силверстон.

Саймон заверил хозяина, что в этом нет необходимости и он прекрасно разместится на напольной подушке. Однако, первая попытка разместиться на ней не увенчалась успехом, тогда мистер Такаяма с милой улыбкой показал Саймону, как это делается, после чего исчез из гостиной и где-то в глубине дома быстро затрещала японская речь… Снова появившись на пороге комнаты, пожилой японец слегка поклонился и объявил:

– Жена моя сейчас подаст нам чай. А пока можно поговорить о цели вашего визита сюда, – и Йошинори Такаяма ловким движением оказался на напольной подушке напротив Саймона. Между хозяином и гостем располагался низенький бежевый столик, на котором красовалась небольшая черная статуэтка, изображающая двух танцующих аистов. Вокруг столика располагались еще три бледно-бирюзовые напольные подушки, помимо тех, на которых восседали мистер Такаяма и Саймон. Покрывающий пол ламинат был, как и стол, бежевого цвета. На одной из стен, выкрашенных в темно-серый, висел огромный бирюзовый веер с рисунком в виде ниспадающей грозди бело-красных цветов и надписью, выполненной черными иероглифами. У той же стены стояли две высокие вазы с экибанами из каких-то извилистых ветвей, белоснежных цветов хлопка и красных лилий. На противоположной стене висели два перекрещенных самурайских меча, а также всюду по стенам располагались картины с изящными иероглифическими надписями. «Обстановка в стиле минимализма, но тетушке Джилл было бы о чем поболтать с этим экибанистом», – невольно улыбнулся про себя Саймон.