Анна задумалась, вспоминая все детали, которые они обсуждали с Виктором. Всё сходилось: Григорий, похоже, действительно был чист перед законом. Его уверенность и готовность помогать в расследовании только усиливали её подозрения в том, что Ольга, возможно, действительно сбежала по собственной воле.

– Но как вы думаете, – Анна сделала шаг ближе, понижая голос, как будто раскрывая тайну. – Могло ли это быть просто побег? Ольга могла устать от своей жизни, найти кого-то здесь, на одной из ваших выставок… влиятельного человека, с которым решила начать всё с чистого листа?

Островский сделал паузу, словно обдумывая её слова. Его улыбка стала чуть шире, и он приподнял брови, словно оценив, насколько разумна её догадка.

– Я не исключаю этого, – ответил он, глядя на неё внимательно. – В таких местах, как эта выставка, люди часто находят то, чего им не хватает в повседневной жизни. Искусство открывает двери в новые миры, и иногда люди решают оставить старый мир позади. Конечно, это только догадки, но… кто знает?

Анна чуть отступила назад, чувствуя, что их разговор подходит к концу. Её мысли всё ещё роились вокруг загадочного исчезновения Ольги, но теперь они стали чётче, словно рассеянный туман начал спадать. Версия побега казалась всё более убедительной, особенно после слов Григория. Он уверенно говорил, помогал полиции, открыто отвечал на все её вопросы – это казалось таким правильным, таким честным.

– Спасибо вам за откровенный разговор, мистер Островский, – произнесла она, сохранив дружелюбную улыбку на лице. – Теперь многое стало яснее. Надеюсь, что эта ситуация разрешится и правда всплывёт на поверхность. Ваше содействие в этом вопросе – большая помощь.

Григорий слегка кивнул, и его улыбка осталась такой же ровной, безупречной, как и всё, что его окружало. Казалось, он полностью контролировал каждое своё движение, каждое слово.

– Простите, Анна, мне нужно уделить время другим гостям. Рад был с вами познакомиться.

Он протянул ей руку, и Анна, не колеблясь, пожала её. Но как только их ладони соприкоснулись, её мир внезапно пошатнулся. Голова закружилась, и ей стало нестерпимо тошно. Взгляд помутнел, и на мгновение ей показалось, что весь зал словно плыл перед глазами, заволакиваясь серым туманом.

Она собрала остатки сил и, подавляя тошноту, выдавила вежливую улыбку.

– Благодарю вас, Григорий, – сказала она, голосом, в котором попыталась скрыть свои ощущения. – Буду рада увидеть вас снова.

Островский учтиво кивнул, не заметив её замешательства, и, повернувшись, отошёл к другим гостям. Анна, глядя ему вслед, поспешила направиться прочь, ощутив, как её ноги подкашиваются.

Она тяжело вздохнула, и её взгляд начал лихорадочно искать хоть какое-то место, где можно было бы прийти в себя.

– Нужно просто умыться, – подумала она, прижимая пальцы к вискам, надеясь, что холод воды снимет это странное состояние. Анна, чувствуя, как её тело продолжает слабеть, почти машинально направилась в дальний угол зала. В самом конце, скрытая в полумраке, она заметила дверь, едва видную среди других теней и контуров. Её интуиция подсказала, что именно туда ей стоит направиться, чтобы привести себя в порядок. Она устала от всей этой роскоши и напряжения, и её разум требовал перемены обстановки, хотя бы на несколько минут.

Подойдя к двери, она толкнула её с усилием и вошла внутрь, ожидая увидеть обычное помещение – раковины, зеркала, возможно, бумажные полотенца. Но когда дверь закрылась за ней, она остановилась. Это была совсем не уборная.

Анна замерла, оглядываясь, её голова снова закружилась, но теперь не от прикосновения Григория, а от осознания того, что она явно зашла не туда, куда хотела. Что это за место?