Жизнь в лагере орков текла своим чередом. Дни были наполнены тяжёлой работой, попойками и драками, а ночи – пьяным храпом и рычанием диких зверей в окрестных лесах. Мне приходилось быть частью этого первобытного общества, играть роль, которая была мне глубоко противна.

Каждый день я надевал на себя маску послушного сына вождя, стараясь ничем не выдавать своей истинной сущности. Я выполнял все приказы, даже самые бессмысленные и жестокие, участвовал в общих делах клана, будь то разделка туши убитого зверя или починка покосившейся хижины. Я научился подражать манерам и повадкам орков, их грубому языку, их диким развлечениям.

Когда орки собирались вокруг костра, чтобы поесть жареного мяса и выпить крепкого пойла, я сидел вместе с ними, делая вид, что разделяю их нехитрое веселье. Я громко рыгал и ругался, как они, слушал их хвастливые рассказы о подвигах в бою, с притворным восхищением рассматривал их боевые шрамы. Но в душе я испытывал лишь отвращение и тоску по своему прошлому миру.

Особенно тяжело было участвовать в набегах на соседние поселения. Я видел, как орки убивают невинных людей, грабят и сжигают дома, насилуют женщин. Каждый раз, когда мне приходилось поднимать топор на беззащитного человека или эльфа, меня охватывал ужас и отчаяние. Но я не мог позволить себе проявить слабость. Любое отклонение от нормы могло вызвать подозрение и стоить мне жизни.

В редкие минуты уединения, когда мне удавалось сбежать от шумного и вонючего лагеря, я позволял себе быть самим собой. Я забирался на вершину холма, откуда открывался вид на бескрайние просторы, и вспоминал о своей прошлой жизни. Я думал о доме, о семье, о друзьях, о книгах, о музыке, о всем том, что было мне так дорого и что я, возможно, потерял навсегда.

Эти воспоминания были для меня как глоток свежего воздуха в душной темнице, как луч солнца в беспросветной тьме. Они давали мне силы жить дальше, бороться за свое существование, не терять надежды на возвращение домой. Но с каждым днем эта надежда становилась все слабее, а реальность этого мира все сильнее сжимала меня в своих жестоких объятиях.

Я понимал, что не смогу вечно носить маску. Рано или поздно мне придется сделать выбор – либо стать одним из них, полностью погрузившись в бессмысленную жестокость и варварство, либо попытаться изменить этот мир, начав с себя. И этот выбор был самым трудным испытанием на моём пути. Ведь от него зависела не только моя судьба, но и судьба всего моего нового народа, который я, волею неведомой силы, был вынужден считать своим.

Моя магия открывала передо мной удивительные возможности, но за каждый "скачок" приходилось платить высокую цену. Это было не только изнурительно, но и опасно. Я постоянно балансировал на грани разоблачения, и каждый новый "прыжок" мог стать последним.

Когда я перемещался в тела животных или гоблинов, риск был минимален. Их примитивный разум не мог осознать моего присутствия, воспринимая его как некий сбой в собственном сознании. Но с орками все было иначе. Их разум был сильнее, а инстинкты – острее.

Во время одного из "скачков" в тело молодого орка из клана Синего Камня, пришедшего в наш лагерь для обмена товаров, я едва не попался. Я слишком увлекся изучением его мыслей и чувств, позволил себе расслабиться, забыв об осторожности. Орк вдруг остановился посреди шумного рынка, его глаза странно заблестели, а по телу прошла волна судорог. Он начал озираться по сторонам, словно ища кого-то в толпе. Я почувствовал, как его воля противиться моему присутствию становится всё сильнее, как он пытается вытолкнуть меня из своего сознания. С трудом мне удалось вырваться из его тела и вернуться в свое, прежде чем он успел поднять тревогу.