В комнате повисло тяжёлое молчание. Данила опустил взгляд на свои руки, но не нашёл слов, чтобы её перебить.

– На следующий день мы поняли, что оставаться нельзя, – продолжила Татьяна Павловна. – Кто-то из местных сказал, что метро держится. Что там безопасно, потому что черви не спускаются под землю. Или не заходят слишком глубоко.

– Метро? – задумчиво переспросил Данила.

– Да, – кивнула она. – Но, чтобы туда добраться, нужно пройти через центр. А это почти невозможно.

Мила прищурилась, и её голос прозвучал жёстче:

– Но вы пришли сюда. Почему именно сюда?

Татьяна Павловна посмотрела на неё, её взгляд вновь обрел твёрдость.

– Свет, – коротко ответила она. – Я видела свет в окне. Это единственное место за весь путь, где я видела свет. Он стал для меня сигналом. Я подумала, что, если здесь горит свет, значит, здесь есть кто-то, кто ещё борется. Кто-то, кто не сдался.

Мила ничего не сказала, но её взгляд оставался недоверчивым. Она перевела его на Данилу, будто хотела удостовериться, что он разделяет её сомнения. Но он молчал.

– Я не могу идти дальше одна, – продолжила Татьяна Павловна. – У меня больше нет сил. Но я верю, что вместе у нас есть шанс.

Её голос дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. Парень почувствовал, как что-то внутри него откликнулось на эти слова. Может быть, она была права. Может быть, шанс действительно был.

Данила сидел за столом, нервно постукивая пальцами по старой поверхности. В голове у него роилась путаница мыслей. Слова Татьяны Павловны, её описание разрушенного центра города и предложение пробиваться через метро казались единственным логичным вариантом. Но это было всего лишь выживание. Он взглянул на Милу. Её лицо оставалось жёстким, но в глазах читалось с трудом сдерживаемое напряжение.

– Мы видели по телевизору, – начал он, словно размышляя вслух, – что центр управления этих существ находится на Останкинской башне. Помните? Те кадры, где показывали кокон на вершине. Они говорили, что это командный узел.

Мила нахмурилась, её пальцы крепче сжали спинку стула.

– И что? – спросила она с явной долей недоверия к возможной идее.

– Если это их центр управления, – продолжил Данила, не обращая внимания на её тон, – значит, они зависят от него. Если уничтожить этот узел…

Он замолчал, ожидая реакции. Мила прищурилась, а её взгляд стал почти ледяным.

– Ты предлагаешь пойти туда? – её голос прозвучал с недоверчивой усмешкой. – Это настоящее безумие.

Татьяна Павловна, до этого молча слушавшая разговор, подняла голову на своих студентов. И хотя её лицо оставалось спокойным, в глазах появилась задумчивость.

– А вы правы, – тихо сказала она. – Если то, что показывали по телевидению, правда, то это может быть ключом к спасению. Но, Данила, ты понимаешь, насколько это опасно?

– Понимаю, – ответил он, вздрогнув, но его голос зазвучал твёрже. – Если мы ничего не сделаем, всё это продолжится. Они найдут нас, найдут всех остальных. Мы можем бежать, скрываться, но это только отсрочка конца. Нужно что-то изменить.

Мила явно не желала этого. Слова Данилы заставили её только крепче сжать пальцы.

– Изменить? Ты хочешь изменить что-то, бросаясь прямо в пасть этим тварям? Ты хоть понимаешь, что это самоубийство?

Данила посмотрел на неё прямо, и его взгляд был полон героической решимости.

– А сидеть здесь и ждать, пока они придут за нами, не самоубийство? – спросил он. – Это единственный шанс. Если мы сможем добраться до башни и уничтожить этот центр, может быть, это остановит их.

Татьяна Павловна тихо вздохнула и сцепила пальцы на коленях.

– Я видела, как эти твари координируются. Это совсем не хаос, а организованное управление. То, что показывали на телевидении, не выглядело выдумкой. Они действительно зависят от этого узла, – её голос дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. – Но, Данила, тебе нужно понимать, что это не просто опасно. Это почти невозможно.