Телефонный звонок, раздавшийся в обед следующего дня, отвлек Таню от рисования. Звонила Ева, спеша сообщить радостную новость, – место в волшебном детском саду есть и ей удалось договориться о приеме Ининь. Ей удалось выкрутиться – сказать лишь часть правды, которая заключалась в том, что один родитель является носителем магических сил, а приводить девочку будет домработница, присматривающая за хозяйством, то есть Таня.

– Но ни в коем случае не Сергей, его не должны видеть даже близко с садом, – поспешно добавила Ева и резко повесила трубку, оставив Таню наедине с этой информацией.

Как сказать об этом мужу? Или, доверившись себе, взять да и пойти всей семьей в первый день, проводив девочку до самых дверей? С одной стороны, Таня была почти уверена в ложности предположений Евы, глядя на то, как ее муж в порыве чувств пытается «раскатать» мопса словно тесто, а тот гавкает, не пробуя сопротивляться. С другой, на кону стояло не ее будущее или будущее ее мужа, а ребенка – хрупкой волшебной девочки, которой было объективно трудно подружиться с другими детьми. Она не могла так рисковать и, еще раз проанализировав собственные мысли, пришла к выводу, что ради благополучия Ининь готова быть домработницей, а Сергей пусть будет неким пугающим существом, которому нельзя приближаться к детям. Пусть так, он наверняка ее поймет, если узнает правду, а пока надо обстоятельно поговорить с Ининь, чтобы девочка случайно не проговорилась об истинном положении вещей.

Ининь увлеченно рисовала в своей комнате, старательно подбирая фломастеры в цвет разукрашиваемых листочков. Она старательно обводила контур одной рукой, а другой держала грифельный карандаш, ведь Таня ещё вчера показала девочке как можно создать объём с помощью тени, благодаря чему девочка ещё больше заинтересовалась рисованием. Когда место на листе бумаги закончилось, Ининь с полная уверенности завершить композицию, плавно перешла на стену, которая как раз была зелёного цвета. Следовательно, теперь листочкам нужны только контуры, а их девочка научилась рисовать очень хорошо. Широко улыбаясь своим мыслям, Ининь продолжила рисование с заметным усердием, ведь стена была намного больше листа бумаги, и хотя бы её небольшую часть, девочке очень хотелось разукрасить до прихода папы. Любимый жирафик сидел рядом, облокотившись на стену и задумчиво смотрел на нарисованный лес. Таня аккуратно пробралась между игрушкой и разбросанными по всей комнате вещами и полушепотом начала разговор, к которому готовилась около получаса.

– У меня есть очень хорошие новости, Ининь! – произнесла она, усаживаясь рядом с девочкой. – Мы скоро пойдем в волшебный детский сад, где никто никого не обижает. Там учатся только воспитанные дети волшебников, и ты сможешь овладеть самыми сокровенными знаниями, какие только есть в волшебном мире!

Услышав это, девочка быстро закрыла фломастеры и, поправив небольшие хвостики, перехваченные цветными резинками, повернулась к Тане, заинтересованно глядя на нее своими блестящими, большими темно-карими глазами.

– Только теперь, моя дорогая, – Таня улыбнулась, поняв, что обращается к дочке прямо как ее муж, – нам необходимо обсудить кое-что. Один секрет, который нужно сохранить в тайне ото всех на свете, даже от тех, кто потом станет тебе другом. Ты должна пообещать его никому не рассказывать, а если тебя спросят, придерживаться того, что мы сейчас обговорим, – начала Таня придумывать на ходу.

Ложь всегда давалась ей непросто. Таня боялась не столько несоответствия придуманных фактов объективной действительности, столько забыть сказанное, ведь неправда быстро стирается из памяти и если спросить о ней через некоторое время, перефразировав сказанное, то вспомнить, о чем солгала, будет уже непросто. Но после ее рассказа у Ининь должна сформироваться логически стройная картина происходящего, не сильно далекая от действительности, но и не отражающая ее полностью. У девочки должны быть родители и друзья, а кроме того, необходимо развивать ее внутренний потенциал. Поэтому Таня старательно искала компромисс, додумывая легенду на ходу.