Детская с видом на цветущие фруктовые деревья была наполнена светом целый день: нежно-зеленые стены, вбирая в обои яркое солнце, окрашивали все пространство и находящиеся в нем предметы в красивый зеленоватый оттенок. Словно то была не комната, а лесная поляна.

Помещение было небольшим, но двухярусным. На первом этаже располагались стол, комод, корзина с игрушками, небольшая доска с фломастерами и квадратный шкаф, а на втором, на который вела широкая лестница, была установлена кровать, небольшое вращающееся кресло и гибкая труба шириной около метра, позволяющая быстро скатиться вниз. Ининь пришла в восторг от новой комнаты и с любопытством начала перебирать приготовленные заранее игрушки, бережно доставая их из корзины и пристально рассматривая каждую по отдельности.

Сергей и Таня удалились на кухню и принялись за приготовление позднего обеда. Девушка быстро отошла от состояния, в котором пребывала у костра, и, проспав почти всю дорогу, теперь внимательно наблюдала за мужем. Его лицо, обычно не выражающее никаких эмоций, сейчас было нахмурено, взгляд, смотрящий словно в самого себя, подолгу фиксировался на окружающих предметах, а дыхание стало реже и глубже, что было заметно по поднимающейся грудной клетке. Муж явно думал о ее словах и отношении к девочке, и Таня не знала, с чего теперь начать разговор, так как чувствовала себя неловко.

– Как ты думаешь, мне добавить в творог немного зелени или лучше положить помидоры? – спросила она, поглаживая его по плечу.

– Почему ты считаешь процесс превращения обратимым? – произнес Сергей в ответ, развернувшись и пристально смотря жене в глаза.

– К-к-какой процесс? – запнулась Таня, на мгновение потеряв нить происходящего.

– Ты недавно говорила, что боишься, что Ининь может превратиться еще в кого-нибудь, и высказала достаточно обоснованную мысль о возвращении старика из огня. На обратном пути я много думал над твоими опасениями и пришел к следующим выводам. Ты можешь их оспаривать или дополнять, если посчитаешь нужным. Самый первый и основной вывод заключается в других превращениях. Если волшебнику понадобилось всего лишь четыре часа на превращение луговой собачки в девочку, значит, где-то есть и другие люди или животные, на которых он воздействовал своей магией, ведь вряд ли он проделывал подобное в первый раз. Кроме того, его дар мог передаваться по наследству или вообще быть профессией, овладеть который может любой желающий. Второй вывод более спорный, но я обязан проговорить его вслух. Ты ведь знаешь множество животных, больших и маленьких, живущих на земле или в воде. А что, если старик не ограничивался превращениями животных и мог влиять на предметы и природные явления, просто с нами рядом оказалась луговая собачка, поэтому… и вот, – неуклюже закончил Сергей, неопределенно махнув руками, и, глубоко вдохнув, продолжил: – Мы как родители столь необычной девочки должны знать о том, что хотя бы гипотетически может произойти, ведь вполне вероятно есть и другие волшебники. Поэтому мы просто обязаны иметь представление о мире магов, с которым столкнулись.

Таня, слушая эту речь, замерла с томатами в руках, не ожидая от своего супруга такой вовлеченности в жизнь девочки спустя всего несколько часов после ее появления в семье. Ведь ему было свойственно длительное обдумывание, которое начиналось с анализа нескольких планов, и вполне вероятно сейчас перед ней был один из них.

– Ну, тут ты, может, и прав, но самый главный вопрос – как все, что ты перечислил, воспринять и осознать? Мы ведь самые обычные люди, – произнесла Таня вкрадчиво, положив наконец томаты на разделочную доску и продолжила: – И потом, даже если этот волшебник добрый, то, вероятно, есть и злые волшебники, и их превращения могут оказаться опасными или непредсказуемыми. Как нам чувствовать себя в безопасности, исследуя этот мир?