Тут Игорь обратил внимание, что уже несколько дней, пусть пасмурных и серых как дорожная пыль, но дней, он не видел ни одной птицы. Не слышал ни одного ни щелчка скворца, ни чириканья ни щебета воробья или синицы… Ни ночного уханья совы… Даже карканья ворон… как будто все пернатые и крылатые или исчезли или забились по своим гнездам и попрятались от мира… Или от того, что теперь несет этот мир…

В голове у Игоря откуда то всплыли строки:

…И упадут птицы с небес, и вода в реках станет кровью, и души людские будут смердить и отравлять их, и четыре всадника придут на умирающую землю.

И станут тела грешников легионами Его и будут всадники судить Мир по делам его.

И низвергнется на землю Хаос и поглотит её и будет так, как было до начала времен…

– Хм… И где я мог это слышать… – спросил он сам себя и еще раз посмотрел на свинцовое небо и зияющий чернотой лес – Это что, конец света такой, что ли?..

Через какое-то время внимание Игоря привлекла стая ворон, кружащаяся над плохо просматриваемой с дороги проплешиной в лесу. Разглядеть, что привлекло их туда, с дороги не получалось. То ли любопытство, то ли какая-то странная необъяснимая тяга вынудили его свернуть с дороги и направиться туда. Через несколько минут он оказался на опушке, посередине которой стояла старая деревянная облезлая часовня с дырявой крышей, покосившемся в сторону разваливающемся куполом, из которого криво торчал поломанный крест. Как раз именно над ним и кружились вороны, громко и противно каркая.

Осторожно он подошел к часовне. Сложенная в сруб из бревен, она была настолько старой и ветхой, что казалось, достаточно будет не очень сильного ветра, чтобы завалить это хлипкое, пропитанное трухой и гнилью одинокое строение, невесть как оказавшееся здесь, в глухой чаще леса.

Он осторожно заглянул вовнутрь, через полуоборванные двери. Запах трухи и гнилой древесины. На облезлых стенах не было ничего, что могло бы напоминать о Вере – ни остатков образов, ни алтаря, ни распятия, ни икон. Пусто как в давно заброшенном сарае.

– Вот не думал здесь гостей увидеть. – Неожиданный голос за спиной заставил Игоря вздрогнуть и резко обернуться.

В нескольких шагах от него стоял неопределенного возраста сутулый худощавый мужичок, в старом драном, то ли балахоне, то ли халате, с непокрытой седой головой с редкой бородкой, которая трепыхалась и дорожала на ветру. Его лицо было настолько старое и сморщенное, что в сплошных глубоких морщинах на нем терялись и рот и глаза. Только острый крючковатый нос немного выделялся из испещренного бороздами морщин лица.

– А… вы кто?.. – немного растерявшись, спросил Игорь.

– Я тут за погостом присматриваю. – Еле заметно кивнул в сторону старик, поправив висящую на худом плече тряпицу, в которой было завернуто. что-то размером с небольшой арбуз. – А тебя каким ветром сюда занесло? Гостей у меня не было уже лет… м-м… давно не было.

Игорь глянул туда, куда кивнул старик и увидел за часовней около леса несколько могил, скрываемых высокой травой и порослью бузины и волчьей ягоды. Из могил вместо крестов торчали старые кривые палки, крест стоял только на одной из могил. Из такой же старой и кривой палки, к которой привязана уже покосившаяся другая. Похоже, что на других могилах тоже когда-то были кресты, которые от старости просто рассыпались. Игорь снова повернулся к старику и от неожиданности сделал шаг назад – старик всего за пару секунд незаметно для Игоря заметно стал ближе. Игорь даже не понял как, и почему он не заметил, как тот так быстро и бесшумно преодолел расстояние почти в десяток шагов. Какое-то нехорошее ощущение поднималось из глубины души, стойким ощущением, что что-то здесь не так, как-то… какой-то странный старик у часовни, в которой кроме ветра уже никто много десятков лет не живет, присматривает за могилами, которые заросли по пояс и выше, и самое главное – нет никаких ни тропинок, ни следов… если человек здесь обитает, он должен оставлять хоть какой-то след, хоть какие-то тропы хоть немного притоптанной травы… Снова по спине побежал могильный холод.