- До темноты ещё часов восемь. Куда тянуть? Едем сейчас! А если за это время с Варварой что-то случится?

- А если с нами? – закапризничал кот. – Горные тропы опасные! А ты на ровном месте умудряешься в неприятности влипнуть!

- Я? – Раздражённо вздёрнула брови. – Кто мне обещал безопасный путь и сказочные приключения? Пока что сбывается только последнее. – И повысила голос. - Причём сказка щедро сдобрена экстримом!

- Не ко мне претензии, - огрызнулся Баюн. – Я за такие глобальности не в ответе.

Пока я думала, какие аргументы привести ещё, чтобы сдвинуть с места этого проходимца, Баюн подулся-подулся, да уступил.

- Ладно, ваша взяла! Едем. Ты только переоденься, чтобы Горыныч тебя за богатыря не принял, а то с него станется. На вот сарафанчик и рубашечку свежую. И повязочку на, без повязочки никак. Чай не крестьянка безродная!

Радуясь, что здравый смысл в коте всё же преобладает, я прекрасно заметила его алчный взгляд на мою сумку. Решил пошарить в ней, пока я переодеваюсь? Фигушки! Я может и городская, но в таких интригах далеко не новичок.

Подхватив не только вещи, но и сумку и тем самым облапошив Баюна, проследившего мой путь до палатки разочарованным взглядом, я быстро переоделась, стараясь не думать о том, что скоро снова в седло.

Ничего-ничего! Всё когда-нибудь кончается, кончится и это. Впредь будет мне наука: не верить в бесплатные чудеса и черным говорящим котам!

Моё появление из палатки в ярко-алом сарафане и повязке на голову, расшитой золотой канителью и алыми бусинами, не прошло незамеченным: Вячеслав одобрительно мекнул, Баюн важно кивнул, словно это была исключительно его заслуга, а захлебнувшийся трелью соловей, чьи рулады я слышала уже пару минут как, смешно выпучил глаза.

- Что соловушка? За добавкой прилетел или раскаялся? – уточнила я обманчиво ласково, делая шаг к дереву, на котором тот затихарился.

- Ябедничает он, - ехидно хихикнул Баюн, продолжая сбор разбойничьих вещей в постиранную бездонную сумку, которую успел ещё и подлатать, пока я переодевалась. Она больше не выглядела сальным вещмешком, превратившись в опрятный рюкзачок цвета хаки. – Требует возврата личного имущества и справедливого княжеского суда.

- Да без проблем, - я прямо встретила недоверчивый прищур птахи. – Как доберёмся до князя, и я увижу документы на имущество, тут же всё верну, расколдую и передам дело в руки правосудия.

- Фьють-тю-тють! – Соловей разразился гневной трелью, но она меня ни капли не тронула.

Когда требовалось, и я могла проявить характер.

- А будешь мне докучать, в глиняную свистульку превращу, - пригрозила тем самым безапелляционным тоном, который окружающие прекрасно понимали лучше любых вежливых увещеваний. – Так что выбирай, Соловей! Или ведёшь себя смирно, и тогда я может быть замолвлю за тебя словечко перед князем, или пеняй на себя.

- Фьють! – яростно ругнулась птица и взмыла в небеса.

Почему-то так я и думала.

Проводила глупого разбойника взглядом и, мысленно тяжко вздохнув, двинулась в сторону Сёмы. Как ни откладывай, а пора в путь.

- Эй, страдалица, - буркнул мне в спину Баюн, словно ещё дулся, но уже был готов идти на мировую. – Держи коврик, на нём в сарафане всяко сподручнее.

- Эм… - с непониманием проследила за полётом скатанного в плотный рулон коврика к моим ногам и чуть нахмурилась. – И что мне с ним делать?

Баюн вздохнул. Тяжело-тяжело. Словно имел дело с непроходимой тупицей, но переложить это ответственное дело было не на кого. Поджала губы, понимая, что он снова проверяет меня на выдержку, и выразительно приподняла брови. Не дождёшься, котик, и не с такими сотрудниками справлялась.