Илья садится в маршрутку и возвращается домой. Мать ушла, и хорошо. Он не любит, когда они дома вдвоем (то есть почти все время). Надо ей как-то сказать о переезде. Матери наверняка это не понравится, поэтому нужно придумать что-то в свое оправдание. Ладно, плевать. Он садится за компьютер и открывает профиль Лены «ВКонтакте». В другой день он бы два часа просидел над открытым пустым чатом, так и не решившись ничего написать. Но сегодня особенный день. Поэтому он пишет:

Илья 09:27

Лена, привет! Давно не общались, но я тебя не забыл и даже помню, когда твой ДР. Может, это кринжово, но с прошедшим тебя, хоть он и был давно! Желаю, чтобы все мечты сбывались, а начинания удавались! Оставайся такой же особенной, и рядом пусть будут только любящие и любимые!

Захлопывает ноутбук и с легким сердцем ложится спать.

Еще со времен вуза не меньше часа в день Илья уделял просмотру Лениных соцсетей. Он даже нашел ее старый блог на богом забытой платформе Tumblr. Картинки стали эстетичнее и концептуальнее по сравнению с теми, которые Лена постила «ВКонтакте» в студенчестве. Фиолетовый космос в бутылке. Горсть таблеток в виде сердечек на узкой белой ладони с длинными пальцами. Бушующее море, вышитое гладью и вырывающееся за пределы пяльцев. Илья знал слово «пяльцы», так как бабушка занималась рукоделием. А вот мама – нет, да и Лена, скорее всего, тоже. Дальше – фотографии очень-очень худых девушек в джинсовых шортах, надетых поверх черных колготок. Аудиозаписи Radiohead. Текстов было мало, все туманные и абстрактные, со множеством многоточий, посвященные кому-то неизвестному. Не ему, конечно. Хотелось бы, но нет. Последняя запись была сделана в 2017 году.

«Твиттер» тоже был заброшен, еще раньше, чем Tumblr. Там нашлось порядка двадцати твитов – с тех времен еще, когда был лимит до 140 символов. Ее твиты – скучная бытовуха. Первый: «Ну вот и я здесь. Еще одна бесполезная соцсеть. Что сюда писать-то?» Смешные диалоги с работы, заметки о ресторанах в Москве (была там-то, пробовала то-то), нытье о стрелке на чулке. Илья на этом моменте мог бы пофантазировать о Лене в чулках, но от слова «чулок» он всегда вздрагивал. Только Никита не называл его этой мерзкой кличкой. У Ильи неприятные ассоциации со своей фамилией: грабитель банка с чулком на голове или извращенец, надевающий женское белье.

«ВКонтакте» Лена изредка обновляла. Там она выкладывала фото с концертов и корпоративов, писала о работе, иногда советовала книгу или фильм, и эти посты Илья всегда лайкал, даже если это была тупая отечественная комедия или мусорный селф-хелп. Лена увлекалась танцевальными ТВ-шоу и часто постила на стене фрагменты выступлений. На это у Ильи палец не поднимался поставить лайк. Илья ненавидел танцы, он называл их «развратным верчением жопой для привлечения самца». Вообще, как ни прискорбно, после эстетичной Tumblr-эпохи вкус Лены снова сильно испортился, особенно по сравнению со студенческими временами. Он опопсел, стал более потребительским и неприхотливым, судя по тому, что вместо КасНокеас! она теперь выкладывает записи быковатых рэперов с ужасной, нечленораздельной дикцией. Илья знал: Лена сложнее, чем ее интересы, и они ничего о ней не говорят. Несмотря на простецкие вкусы, она, несомненно, умна и глубока. С ней всегда было о чем поговорить, а интересы – ну мало ли кому что нравится, чистая вкусовщина.

Активнее всего Лена была в «Инстаграме»[2]: постила новые фото каждые два-три дня, а сторис записывала ежедневно. Вот она на фоне ЦУМа с оранжевым пакетом, а следующее фото – новенькие бежевые туфли на высокой шпильке. Илья гуглит название бренда и узнает цену: пятьдесят тысяч. Вот она съездила в Тай и поплескалась в неестественно голубой, словно подкрашенной воде. Вот обновила цвет волос – теперь он красный. И помада у нее всегда такого же цвета.