Из скромной девочки Лена превратилась в уверенную в себе львицу. И когда Илья видит ее свежие фотки и мечтает о встрече, ему кажется, что кишки сжимает и наматывает на кулак чья-то железная рука. Лена такая недоступная, черт возьми, и раньше-то была, но сейчас это просто что-то запредельное, уровня «космос» или, как выразилась бы бабушка, «на драной козе не подъедешь».
Илья все разузнал о компании, в которой работала Лена. У него есть план: переехать и устроиться туда же. Она вот устроилась неплохо. Первая работа – и сразу маркетплейс «Зорро», на котором он и сам зависал. Лена занимала должность аналитика уже три года, устроилась еще во время учебы в Плеханова, куда перевелась из их убогого вуза. Не надо быть маньяком или шпионом, чтобы выяснить все это – она разместила информацию о карьере в LinkedIn. Страница в этой соцсети имелась и у Ильи, и у Никиты, и вообще у многих, кто работает в П. Только Никита был у него в друзьях, а Лену Илья стремался добавлять: еще и вправду подумает, что он за ней шпионит. Чтобы не палиться и просматривать страницу Лены в режиме «невидимки», Илья завел платный аккаунт.
Все это время он каждый день думал о ней. А когда слишком увлекался делами, останавливался и специально выделял время, чтобы подумать о Лене. Есть такой немецкий актер Мориц Бляйбтрой – он снялся в роли гангстера в фильме «Беги, Лола, беги», который Илья очень любил. Илья изучал немецкий в школе и знал, что фамилия Бляйбтрой дословно переводится как «оставайся верным». И Илья решил, что будет оставаться верным ей. Он это понял после случая в сауне в гостиничном комплексе «Изумруд».
Приземистое остекленное здание, перед ним – парковка, по соседству – гипермаркет стройматериалов. Проржавевшие буквы – «Сауна» – над входом в подвальчик, где она располагалась. Пыльные ступеньки, ведущие вниз, хрустальная люстра над ресепшен. Отец подмигивает немолодой администраторше с золотым зубом – видимо, бывает здесь часто. Им выдают белые вафельные халаты и одноразовые тапочки. Вода в бассейне на первый взгляд такая, какой она и должна быть, – голубоватая, но это впечатление обманчиво. Взгляд Ильи улавливает явный желтоватый подтон, а также толстый слой серого жира на кафельной стенке. Маленький басик. Это тебе не гигантский пятидесятиметровый бассейн в здании стадиона «Энтузиаст», куда Илья с Никитой пару раз ходили плавать (но потом бросили, и абонемент сгорел зря). Мерзкие потные жлобы окунаются в этот затхлый лягушатник сразу после парилки, минуя этап душа. Илья оглядывает душевую: на шланге – белый налет и пятна ржавчины. Страшновато заходить в эту кабину босиком – можно и грибок стопы подхватить. Парилка рядом – тоже маленькая и тесная. Вероятно, во влажной среде хорошо размножаются всякие хламидии. А этот протертый, продавленный диван? Наверняка, если какая-нибудь непорочная дева сядет на него, тут же забеременеет. Кругом торжество человеческих секреций. Атмосфера должна была настраивать на интимный лад, но у нее не особо получалось.
В коридоре злосчастного гостиничного комплекса послышался цокот каблуков и приглушенные женские голоса. Отец пошел к гостьям, Илья выглянул вслед за ним и уставился на пеструю ковровую дорожку.
– А вот и девочки! Илюха, знакомься, – сказал отец. Он уже разделся и обмотал бедра большим банным полотенцем. На его круглом животе расплывалась синяя татуировка – видавший виды тигр с оскаленной мордой.
Илья с трудом поднял глаза. «Девочек» оказалось две. Одна – высокая пышная блондинка с отросшими темными корнями. Вторая – маленькая жгучая брюнетка с конским хвостом. Обе были одеты в короткие джинсовые шорты. Лицо блондинки показалось Илье миловиднее и мягче. Но она была полной. Из-под шорт виднелся целлюлит, из-под футболки – дряблые руки и объемные бока. Лицо брюнетки было маленькое, как у хорька, и злое, с грубоватыми чертами: оштукатуренный горбатый нос, наскоро подведенные раскосые глаза. Руки и ноги были покрыты татуировками, но не художественно-замысловатыми, как у красивых тату-моделей с цветными волосами и аккаунтами на сотни тысяч подписчиков, они скорее напоминали о местах лишения свободы.