Относительно воспоминаний из области международного коммерческого арбитража можно представить несколько зарисовок из многообразной деятельности С.Н. Лебедева на международном поприще. В 1994 г. делегация арбитров МКАС в составе С.Н. Лебедева, А.С. Комарова, А.А. Костина и В.С. Позднякова приняла участие в конференции в Бахрейне, проводимой под эгидой МСКА. Припоминаю неожиданно пафосную атмосферу мероприятия по случаю создания в этой стране центра арбитража для стран Залива (Персидского; у арабов этот залив называется «Арабским»), вереницы черных «мерседесов» (автобусов не предлагали) и настойчивость С.Н. Лебедева в том, чтобы перебраться в ту гостиницу, где проходила конференция, что ему, как всегда, удалось. Он также был назначен модератором одной из секций конференции. В этой связи в нашей делегации неожиданно (для меня) возникла мысль, чтобы я выступил на данной секции на арабском языке. Не могу сказать, что принял это предложение с энтузиазмом, ибо активный язык долгое время был «в загоне»; тем не менее я сделал некие заготовки, однако они не пригодились, поскольку пересекались с докладами ранее выступавших. С заданием все же удалось справиться (арабскому языку в МГИМО учили хорошо), удостоившись ехидного вопроса В.С. Позднякова (бывшего председателя МКАС), почему у меня такое напряженное лицо. С тех пор, встречаясь на различных форумах с коллегами из арабских стран, в том числе на конференции Международной федерации коммерческих арбитражных институтов 2014 г. в Бахрейне (20 лет спустя!), нередко приходится слышать: «А, это тот человек, который говорил по-арабски».

И еще несколько сугубо личных наблюдений и ощущений.

Мне всегда было интересно беседовать с В.А. Кабатовым независимо от того, касался вопрос сугубо профессиональных тем или нет. Думаю, в значительной степени это было обусловлено тем, что мой отец, пройдя войну, как говорится, от звонка до звонка, так же как и Виталий Алексеевич, служил в артиллерии (истребителем танков) и, так же как и Виталий Алексеевич, был тяжело ранен в сражении на Курской дуге. Отец завершил войну в Праге и после демобилизации оказался инвалидом I-ой группы. Пишу об этом для того, чтобы было понятно, что в общении с В.А. Кабатовым затрагивались не только профессиональные кафедральные сюжеты. Замечу, что он никогда не «тыкал», что я и для себя считаю аксиомой в отношениях «профессор – студент». Сложилась традиция проводить июньские кафедральные встречи, чтобы отметить день рождения В.А. Кабатова, на которых Виталий Алексеевич больше рассказывал о Дне Победы, чем о своих фронтовых заслугах. Мне помнится его рассказ о спонтанно организованной мини-демонстрации с его участием по улицам Москвы в честь празднования победы в Великой Отечественной войне.

Относительно Сергея Николаевича хочу отметить, что наши отношения не ограничивались кафедрой или арбитражем. Применительно к аспирантским годам помнятся застолья, которые по значимым датам проходили в доме С.Н. Лебедева и его жены Аси Николаевны, кулинарные достоинства которой аспиранты моего поколения вряд ли могут забыть.

И наконец, нельзя не упомянуть наши «дачные» отношения, которые завязались в начале 90-х. Уверен, что каждый поймет значимость этих отношений, имея в виду, что возведение жилья и т.п. предполагало обмен опытом, идеями, бригадами строителей и т.п. Забавно, что среди членов кооператива только у Сергея Николаевича и у меня выкопаны колодцы, а не пробурены скважины. Практически каждый год 7 августа С.Н. Лебедев приглашал к себе на дачу на свой день рождения друзей и соседей, в числе которых мне помнятся такие известные мгимовцы, как Л.М. Энтин, А.А. Ахтамзян, О.Г. Ульциферов.