Тогда Карн понял, что пора действовать. Для начала он сплотил всех недовольных: голодный и озлобленный селянский народ, уставших от творящегося вокруг хаоса королевских слуг, верных восточной империи солдат. Выждав наиболее подходящий момент, он возвысил к темнеющим дождливым небесам черное знамя и, ведя за собой разгневанных людей, поднял восстание.

Не успела земля оправиться от предыдущей битвы, как предстояло начаться следующей. Раус не хотел сражаться против своего же народа, и уж тем более против собственного родного брата, но тот явно мыслил иначе.

Покрыв свой меч уже знакомым черным пламенем, Карн замахнулся.

Внезапно поднялся такой сильный ветер, что сражающиеся едва удержались на ногах. Знамена затрепетали от столь неожиданного мощного порыва, и перед братьями возник образ матери – теплый, излучающий яркий солнечный свет. Одним лишь взмахом руки она повалила на землю всех бунтовщиков, поумерив их пыл, после чего громко провозгласила, что отныне Карн будет изгнан из королевской империи. Ну а раз уж он так жаждет власти – пусть создаст свою собственную, прямо на границе с Северными Землями, где Дикая Магия погубила некогда процветавшую флору и фауну.

Такой рискованный вердикт мог оказаться чреватым последствиями, если братья вновь решат скрестить мечи, но в глазах своих сыновей Нелия не видела никакой ненависти друг к другу. Лишь злоба и накопившаяся обида.

Когда видение королевы исчезло в золотой дымке, Карн нехотя помирился с братом, после чего собрал всех желающих отправиться вместе с ним. Далеко не каждый захотел уйти на мертвую черную землю, какой она являлась уже много-много лет, но все же нашлись те смельчаки, решившиеся на жизнь с чистого листа.

И так на свет появилась темная империя Карнвилион. Империя Нелии Священной же сменила свое название, и впредь стала называться светлой империей Раусвалль. Со временем люди приспособились, восстановили все разрушения, навели порядок на Восточных Землях, воззвали к Мирасе…

Постойте-ка… к Мирасе?..

Золотистый рассвет, неспешно рождающийся над темными очертаниями хвойного леса, рассеивал по деревянному полу яркие медовые лучи. Хмурые небеса, озаряемые солнечным сиянием, начали окрашиваться в коралловые и дымчато-синие краски. Подгоняемые утренним ветром розоватые облака плавно летели по небу, отдаляясь от чащи все дальше и дальше. Черные силуэты маленьких птиц парили на фоне воспрянувшего ото сна поднебесья, весело посвистывая.

На колыбели растянулось несколько ласковых солнечных лучей. Мягкий свет, падающий на бронзовые фигурки рыцарей и верных скакунов, лежащих на шелковом покрывале, преобразил их в сияющие вызолоченные изваяния.

Малышка распахнула свои большие голубые глаза и стала озираться по сторонам, в надежде отыскать взглядом родное лицо.

Будучи повернутой к дочери спиной, молодая женщина читала книгу за круглым чайным столиком. Тусклый свет маленькой настольной лампы освещал белоснежные страницы. Услышав жалобный писк и барахтанье в колыбели, она немедленно отложила книгу и поспешила к малышке. Яркие лучи солнца играли в ее серебристых волосах, свисающих роскошными небрежными локонами.

Завидев наполненные любовью и нежностью изумрудные глаза матери, малютка улыбнулась и потянула к ней свои маленькие ручки.

– Азарика, милая, ты так быстро растешь… Какой тяжелой стала, подумать только, – проворковала она, доставая дочь из колыбели и осторожно обнимая.

Дверь коротко скрипнула, слегка приоткрывшись. В проеме нарисовалась высокая мужская фигура.

– Проснулась? – спросил мужчина шепотом, осторожно ступая по паркету.