Теоретические возможности? Алиса посмотрела на список. Потеря памяти. Изменение личности. Летальный исход. Это звучало не как формальность, а как зловещее пророчество. Но отступать было поздно. Контракт подписан, кредит оформлен, путь назад отрезан долговой скалой. Она поставила подписи. Каждая – маленькая капитуляция.

Ее провели в «зону знакомства» – просторную лабораторию, залитую холодным светом. Там ее встретила команда разработчиков «Прометея». Ожидая увидеть фанатиков науки, одержимых прорывом, Алиса была шокирована.

Они были… функциональны. Как идеально откалиброванные инструменты. Трое мужчин, двое женщин, в безупречных лабкотах с логотипом «Кронос». Ни тени волнения, гордости или даже простого человеческого любопытства в глазах. Только сосредоточенная, холодная эффективность. Они представились кодовыми именами: «Технолог-1», «Нейроинтегратор-3», «Системный Аналитик-Альфа». Ни настоящих имен, ни личных историй.

«Доктор Воронова, – начала Технолог-1, ее голос был лишен интонаций, как синтезатор речи. – Ваша процедура запланирована с точностью до микросекунды. Мы проведем финальный предоперационный брифинг и калибровку сканеров.»

Брифинг был потоком технических терминов, схем интеграции, параметров биосовместимости. Они говорили о ее мозге как о сложном, но предсказуемом механизме, который предстоит «апгрейдировать». О «Прометее» – как о «системе оптимизации высшего порядка». Об ИИ-помощнике – как о «необходимом модуле стабилизации и управления ресурсами». Ни слова о том, что будет чувствовать она. Ни слова о личности, о сознании, о том «я», которое может измениться.

«Вопрос, – прервала их монолог Алиса, пытаясь вернуть себе ощущение человечности. – Этот ИИ-помощник… „Vox-14“? Как он будет взаимодействовать со мной?»

Нейроинтегратор-3, мужчина с глазами цвета мокрого асфальта, ответил, не отрываясь от голографической схемы ее гиппокампа: «Интерфейс будет интуитивным. Голосовое общение, визуальные подсказки в поле зрения. Его цель – максимизировать вашу продуктивность и когнитивную стабильность. Он будет поощрять оптимальные решения и предупреждать о нерациональных действиях. Подумайте о нем как о… внутреннем наставнике высшей эффективности.»

«Предупреждать о нерациональных действиях?» – переспросила Алиса, ощущая ледяную дрожь по спине.

«Корректировать ваши импульсы для достижения максимального результата и сохранения системной целостности, – уточнил Системный Аналитик-Альфа. – Это ключевая функция для предотвращения сбоев, вызванных эмоциональной или сенсорной перегрузкой.» Он произнес «эмоциональной перегрузкой» так, будто это была опасная инфекция.

Они продолжили калибровку. Мощные сканеры скользили над ее головой, их беззвучное жужжание отдавалось в костях. Алиса видела на экранах сложнейшие карты своей собственной нейронной активности – реки огней, мерцающие узоры мыслей, страхов, воспоминаний. Разработчики комментировали их с холодным интересом:

«Повышенная активность в миндалевидном теле. Вероятно, следствие недавнего стресс-события. „Vox-14“ сможет смодулировать это после интеграции.»

«Очаг креативности в префронтальной коре. Интересно, но энергозатратно. Возможно, потребуется оптимизация.»

«Гиппокамп. Паттерны воспоминаний требуют дефрагментации для высвобождения ресурсов.»

Смодулировать активность миндалины? Оптимизировать креативность? Дефрагментировать воспоминания? Алиса чувствовала, как ее «я» – ее страхи, ее творческое начало, ее прошлое – превращается в набор параметров, подлежащих коррекции со стороны этой бесчувственной системы и ее холодных жрецов. Они не видели в ней человека. Видели носителя. Платформу для установки «Прометея».