- Герцогиня за всё заплатит, - отвечаю ровно и поднимаюсь наверх.

Моя испорченная репутация стоит всех денег мира: и даже умытое светлокожее лицо с черными бровями и от природы красными губами, как и мягкие, как пух, волосы благородного пепельно-белого цвета, собранные в аккуратный пучок на затылке - не привлекут ненужного внимания.

В сторону такой, как я, будут с хохотом тыкать пальцем!

Чего и добиваюсь…

Следующим утром…

- Ная, почему эти подавальщицы так косятся на нас? - спускаясь вниз, шепчет Алинэ.

Игнорирую вопрос, как и взгляды местных работниц, направленные ровнёхонько на меня.

- Ваша Светлость! Тут такой счёт… - ахает гувернантка, глядя на исписанный лист бумаги, врученный ей хозяином несколько минут назад.

- Вели расплатиться: твоя неземная красота стоила хозяину трактира всей мебели в зале. Тут была массовая драка, - не меняясь в лице, произношу спокойно и замечаю, как расцветают на щеках герцогини следы здорового румянца.

- И всё из-за меня одной? - приложив ладонь к пылающему лицу, отзывается Алинэ и взмахом руки даёт понять гувернантке, чтоб отдала деньги, - Кстати, а почему от тебя так пахнет?..

- Так я пила всю ночь, - сообщаю любопытствующей, проходя мимо хозяина трактира.

Естественно, сообщаю данную информацию четким голосом: чтобы он точно расслышал.

Силу слухов нельзя недооценивать! В чём я убедилась, едва мы добрались до дворцового комплекса ближе к полудню.

Мало того, что местная богема, заранее топтавшая травку рядом с главным проездом внутри дворцовых врат, обсмеяла провинциальную гувернантку, от услуг которой молодёжь севера уже давно отказалась… так, стоило появиться мне - они едва на землю не повалились, хватаясь за животы.

- Что, и эти пили всю ночь? - с легким изумлением глядя на компанию из помятой знати, шепчет Алинэ.

- Не исключаю, - отвечаю ей с каменным лицом, вставая за спиной.

Во дворце я не имела права вести себя неподобающе, потому мне и потребовалось вчера выложиться по полной. Чтобы все до нашего отъезда помнили - это дитя востока не представляет никакой угрозы. А потому не заслуживает пристального внимания…

А другое внимание меня не волнует.

- Скажи, а почему нас заставляют идти с вещами по этой длинной дороге до дворца? - уточняет герцогиня, с любопытством осматриваясь вокруг.

- Твои вещи несут слуги, - замечаю, справедливости ради; свою-то сумку я несу сама, - а идти тебя заставляют, чтобы показать твоё место во дворце императора.

- И какое оно - моё место? - хмурится Алинэ.

- Не самое завидное, раз ты не едешь в той карете, - кивнув на проезжавший мимо транспорт, отвечаю.

- Их везут прямо до входа!!! - возмущенно восклицает дочь герцога.

- А ты идёшь пешком, - киваю в ответ.

- Но почему?! Ладно - не выделили сопровождение: это можно объяснить, если мы приехали не вовремя… хотя предупреждали о дате приезда заранее и не опоздали! Но этот унизительный запрет на въезд в карете… - изумлению Алинэ не было предела, а я не стала произносить вслух, что из себя представляет их пока ещё свободное герцогство в глазах императора Севера.

Хотя бы потому, что мне было выгодно, чтобы это герцогство и впредь оставалось свободным.

Другое дело - какую цену за это затребует правитель империи Го...

- Меня пытаются оскорбить? - неожиданно доходит до юной прелестницы, голос которой меняется, из ребячливо-капризного превращаясь в тихий и сосредоточенный.

- Я рада, что ты сама это поняла, - негромко отзываюсь, мысленно вознося хвалу богине мудрости Кинами[2]: мне не придется объяснять ей это всякий раз, когда будет происходить нечто подобное.

- Но почему? - вновь задаёт тот же вопрос юная герцогиня, - Мой отец богат! Не говоря о том, что он официально - член гильдии свободной торговли! И через наши земли проходит главный торговый тракт! Кому нужно унижать нас - и по какой причине?!