Парень долго хмурился, выслушивая её, а потом по его лицу расплылась глупая улыбка:

– Эй, тут моя подруга интересуется: где ты взяла такие линзы?

– Линзы? – я недоуменно сдвинула брови. – В каком смысле?

– Ну, у тебя, типа, – парень неопределенно взмахнул руками. – Глаза светятся! Я много фосфоресцирующих линз видел, но чтоб с таким натуральным эффектом…

Я почувствовала, как по коже помчались мурашки, но нашла в себе силы вежливо улыбнуться:

– Извини, они сделаны на заказ.

– О, – парень пожал плечами, – ну ладно.

Я поспешно отвернулась и опустила взгляд в землю, чтобы не нарваться на новые вопросы. Скорее бы найти Алекса и поговорить. Или прибить.

В клубе было так тесно, что на ум мне приходили только мысли о масле, которым нужно было облиться дома для облегчения продвижения в такой толкучке. То тут, то там из мрака выплывали лица, разукрашенные под черепа светящейся краской. Я будто угодила на какой-то крупный шабаш – впечатление усиливала огромная клетка под потолком, где извивалась испещрённая сияющими рисунками обнаженная девушка. Я обвела взглядом пульсирующую толпу, диковатого Ди-Джея, облаченного в залитый кровью фрак, забитый людьми бар, где суетился бармен Руперт в костюме Джокера, но нигде не увидела Алекса. Светящимися линзами сегодня щегольнули многие, но то была лишь пародия на настоящее сверкание глаз – того самого кроваво-красного свечения, исходящего изнутри, я не видела, хотя и знала, что искать надо лишь в редкие моменты тьмы в помещении. То и дело вспыхивали алые и фиолетовые лампы, посетители то становились окровавленными, то потемневшими, словно от удушья.

Я протиснулась к шаткой лестнице на второй этаж, опоясывающий помещение по периметру. Здесь тоже оказалось полно людей, но то были гости, желающие отдохнуть от дикого ритма: все они оперлись о перила и пренебрежительно смотрели вниз, на бурлящее море влажных человеческих тел. Я прислонилась к железной перегородке, встав рядом с целующейся парочкой, и принялась выглядывать в мерцающем мраке знакомое лицо.

Найти Алекса оказалось сложнее, чем я думала. Я принюхивалась и прислушивалась, стараясь что-то разобрать за бестолковым грохотом и тяжелым запахом пота, но все было тщетно. Надёжно скрытый в толпе, пустивший меня по ложному следу, он был назойливым невидимкой, подобно комару в темноте. Я случайно посмотрела в зеркало на стене: свет гас в моих глазах, преломлялся и превращался в таинственное жёлтое свечение. Интересно, почему так? У Алекса они светились красным… Не в силах видеть свои глаза такими, я отвела взгляд.

И увидела его.

Одетый в свою обычную одежду и бледный, как никогда, он стоял возле той самой черлидерши, которой я корчила морду. На лице сверкала соблазнительная улыбка, глаза поблескивали, руки мягко гладили девушку по талии, спускаясь к бёдрам. Он склонился вперед, ласково заправил ее волосы за ухо и что-то зашептал. Я прислушалась:

– Сейчас мы пойдём, сядем в машину… и поедем к тебе. Ты согласна?

– Да, – выдохнула девушка, заворожённо глядя на него.

Алекс плотоядно улыбнулся. Я вдруг ощутила, как рот наполняется чем-то кислым, гнилостно пахнущим, и поворочала языком: из клыков сочились ниточки инородной жидкости. Яд. Тогда все понятно – помимо других неприятных новшеств, я обзавелась ядовитыми железами.

Алекс отвёл глаза от своей жертвы и встретился взглядом со мной. Красное смешалось с жёлтым, его радужки вспыхнули ярче, чем зрачки: неестественно, жутко. И я знала, что мои глаза зажглись подобным образом.

Он увидел меня. Я улыбнулась в ответ.

Музыка стихла, превратившись в растягивающийся жутким басом голос великана. Два существа замерли, вглядываясь друг в друга, оценивая опасность. Угроза, исходящая от Алекса, была небольшой, от меня же она расходилась волнами, подобно электрическому разряду, по темному помещению. Я знала, как выгляжу со стороны: размалеванная, как кукла, несуразно вырядившаяся, стискивающая пилу с пластиковой застывшей улыбкой на лице. Эмоции улетучились, уступив место голым инстинктам и сделав мысли кристально чистыми.