Я судорожно вздохнула и, взяв чёрный мешок для мусора, сгребла все съестное в его жадную пасть. Руки опустошали шкафчики, выгрузив оттуда сухофрукты и орешки, хлопья и печенье, конфеты и крендели, из деревянной хлебницы были вывалены хлеб и булочки для гамбургеров, а из плетёной корзины вытащены все пакеты с макаронами. Безжалостно и методично я уничтожала свои маленькие запасы, а мешок в руках тяжелел и распухал, как чёрный полиэтиленовый желудок.
Уложив сверху упаковку замороженных равиоли, я завязала его горлышко медицинской резинкой и потёрла лоб. Со всех сторон на меня смотрела пустота. Не без усилий я выволокла мешок к мусорным бакам, подписав его «Еда для бездомных». Пусть порадуются.
***
После визита в супермаркет холодильник был снова забит под завязку: молоко и мясо, штабелями разложенные на узких полках, скромно заняли место прежних продуктов. Что ж, это, конечно, не баварские колбаски и не «Будвайзер», но все же пища. Я вздохнула, выложила на широкое блюдо два куска свинины, прихватила бутылку молока и прошла к телевизору. На экране вновь мелькали тревожные кадры: тела, накрытые простынями, черные пакеты на стальных каталках… я задержала взгляд на хмурых лицах полицейских, отстраняющих зевак от места происшествия.
– В штатах Нью-Гэмпшир, Вашингтон, Мэн и Огайо официально объявлен комендантский час: лицам всех возрастов не рекомендуется появляться на улицах после десяти часов вечера во избежание провоцирования убийцы. Замеченные полицейским патрулем люди будут отправлены в участок для установления…
Я пожевала свинину, глядя в окно. Как много идиотов решится нарушить комендантский час в угоду собственным интересам? Кажется, полиции подкинули приличную работенку. Но я не понаслышке знала, что нельзя быть уверенной в безопасности даже в собственной квартире. Моя беда пришла в лице симпатичного мужчины – не это ли повод задуматься о том, как опасно сейчас доверять кому-либо? По крайней мере, теперь я знала природу этих преступлений… думала, что знала.
Рваные раны на шеях. Зубы, разрывающие кожу, тянущее ощущение в укушенном месте. Словно тебя высасывают через соломинку.
Я замерла, не донеся до рта бутылку с молоком. Мне нужно найти его. Того, с чего все началось для меня – Алекса. Найти и спросить, что происходит. Узнать, в чем тайна крови, растворяющей швы, новых вкусовых предпочтений, необычайной сонливости. Будет просто восхитительно, если это просто новая, неизученная инфекция – тогда пойду и сдамся в больницу на опыты. Пускай тычут в меня шприцами, но я хотя бы послужу материалом, помогающим в борьбе с дрянью.
Но если это то, о чем я думаю,
Вампиры, кровососы, носферату.
то я сделаю все, чтобы он пожалел о содеянном.
***
– Эй!
Я наскоро смела все предметы, лежавшие на столе, в тряпицу, накрыла полотенцем агрегат посреди кухни и откинула волосы с лица. Вроде все спрятала.
– Лив? Ты дома? – Джи зашла в гостиную, обескураженно оглядываясь по сторонам.
– Да, да! – я выдохнула и вышла из кухни, виновато стреляя взглядом. – Привет, подруга.
– Ну, привет, – она пристально посмотрела на меня. – Ты уже два дня мне не звонишь, не пишешь. Что случилось? Ты в порядке?
– Ну, так, – уклончиво ответила я, улыбаясь.
Все эти два дня я дремала или ела, а ночами выслеживала Алекса, сидя в «Давилке» – он любил пропустить там стаканчик-второй, – но ни бармен, ни посетители его не видели и недоуменно качали головами. Это была единственная ниточка, тянущаяся от меня к кровососу, поэтому я всеми силами старалась сделать так, чтобы она не упиралась в тупик.
– Ты беспокоишь меня, – тихо сказала Джи, – не отвечаешь на звонки и не звонишь сама. Мне кажется, ты что-то скрываешь от меня.