Если она опять скажет что-то жуткое, я закричу. И, наверное, ударю её.

Но соседка ехала молча. Когда лифт остановился на первом этаже, она медленно вышла из него, придерживая большую хозяйственную сумку в цветочек. Я поправила волосы дрожащими руками, глядя в зеркало, и вышла из подъезда на яркий солнечный свет.

***

Хрупкие клены за коваными оградками уже начали краснеть, отчего вся аллея казалась освещённой закатом. Люди неспешно прогуливались, выходили из кофейни с большими стаканами в руках, сидели на скамейках, весело беседуя или просто задумчиво созерцая осеннюю улицу. Сентябрь – время золотых листьев, золотых моментов, волшебных минут.

Проходя мимо торгового центра, я вдруг остановилась. С витрины на прохожих смотрел целый отряд игрушечных зверей: вытянутые, тощие зайцы из хлопка, пушистые медведи с разноцветными бантами, антропоморфные лисицы, длиннорукие ленивцы. Словно лунатик, я зашла в помещение и замерла рядом с забитыми плюшевыми тельцами стеллажами.

– Добро пожаловать в «Флаффи Шоп»! – ко мне подскочил юный консультант в лице забавной рыжей девушки. – Чем я могу вам помочь?

– Можете мне подробнее рассказать о Вашей продукции? – я сосредоточенно осмотрела медведя, размером с меня. Бог мой, я бы могла обнять его и умереть счастливой. Цена в триста долларов, однако, возымела отрезвляющий эффект.

– Все наши игрушки – исключительно ручная работа, – начала девушка. – Второй такой вы не найдете во всем мире. Производство принадлежит сёстрам Уайт. Вот это, – она указала на полку с миниатюрными белыми мышками, одетыми в платья, пальто, костюмы и прочую одежду, так похожую на настоящую. – Самый востребованный товар. Каждая мышка стоит по тридцать пять долларов, расходятся как горячие пирожки. Вот это, – она сняла с полки увесистого енота. – Сделано на заказ, но не востребовано, поэтому перепродаётся. У нас много таких товаров. Сначала Уайт работали только по заказам – они размещали объявления и фото в Фейсбуке, а люди писали им свои пожелания. Но со временем невостребованных игрушек стало так много, что пришлось открыть магазин. Зато теперь от клиентов отбоя нет!

Я огляделась. Действительно, в магазине было полно девочек, тискающих плюшевых, тканевых и шерстяных зверей, мамочек, задумчиво взвешивающих на руках медведей. Я взглянула на стенд с игрушками из шерсти и… влюбилась.

С полки на меня смотрели огромные изумрудные глаза рыжего котёнка, стоявшего, выпрямившись, на задних лапах. На голове у него красовалась меховая шапка с ушками, а взгляд казался робким и печальным одновременно.

– Его зовут Тин, – консультантка перехватила мой взгляд и ринулась к игрушке. – Натуральная овечья шерсть, стеклянные глазки ручной работы, ручки и ножки на шплинтовом креплении – могут двигаться туда-сюда. Шапочка снимается – да, да, с подкладом!..

Я не могла слышать девицу. Пальцы протянутой руки погрузились в нежный пушок на теле котёнка. «Купи меня», – шептало подлое животное. Конечно, я не могла противостоять.

– Сколько? – прошептала я.

Выйдя из торгового центра счастливой и обедневшей на пятьдесят баксов, я купила себе фраппучино и, цокая каблуками, направилась уверенной походкой к автобусной остановке. Бизнес-центр Пайнберри потихоньку сменялся на аккуратные трёхэтажные домики, я попивала холодный кофе и косилась на картонную коробку, обвязанную небесно-голубой атласной лентой. За окном проплывали тихие улочки пригорода, круглосуточные супермаркеты, детские площадки.

На Элм-Вуд стрит я сошла с автобуса и глазами поискала дом своего брата. Тридцать седьмой. Да, это точно он. Часто дыша от волнения, я пихнула стакан из-под кофе в живую изгородь и взбила волосы. Ты можешь, Лив. Вздохнув, я нажала на звонок. Прошло несколько томительных секунд, прежде чем дверь открылась. С порога на меня смотрела Шерил. Розовые губы дрогнули и растянулись в улыбке, обнажая белоснежные зубы.