В приемной было много народу. Герману поставили укол с обезболивающим и оставили ждать, пока его не осмотрит дежурный врач. И, хотя Марта долго упрашивала принять их как можно скорее, вскакивала с кресла, пытаясь зайти в кабинет, как только от врача выходил очередной пациент, подбегала к каждому медработнику, чтобы договориться о скорейшем приеме – всё было тщетно. Им всё равно пришлось ждать своей очереди. На улице была гололедица и пострадавших с ушибами и переломами в этот вечер было предостаточно.

Марта всё время спрашивала Германа, как он себя чувствует и сильно ли болит нога, помогало ли обезболивающее. Раз за разом повторяла, как она ему благодарна и что он настоящий герой. И плакала.Они оба очень сильно устали. Она положила голову Герману на плечо и закрыла глаза. Он обнял её. Боль в ноге немного притупилась. Так они просидели около часа, пока не подошла его очередь. Надо ли говорить, что этот час казался ему лучшим временем его жизни.

Диагноз был весьма печальным – сильные ожоги, особенно в области стопы и лодыжки. Германа оставили в больнице, переведя из травматологии в ожоговое отделение, предрекая не скорую выписку. Ожоги требовали постоянной обработки, принятие антибиотиков, обезболивающих и седативных препаратов.

На следующий день пришли Марта и Макс. Принесли печенье и фрукты. Рассказали, про то что уже вся консерватория знает про его героический поступок и что все ждут его скорейшего возвращения.Когда они собрались уходить, Марта сказала, Максу чтобы шёл сам, без нее. Возможно, Герману понадобится дополнительная помощь. У Макса вечером репетиция и он ни как не может задерживаться, а она может. Макс, немного поколебавшись, согласился и оставил их одних.

Они сидели друг напротив друга и говорили на разные темы. О музыке, о новинках кино, об учебе, о том, какие требовательные на курсе преподаватели и как строго они принимают зачёты и экзамены. Говорили о медицине, и что Герману повезло хотя бы в том, что он в палате один и ему никто не мешает. Марта рассказала, как они отмывали котёнка и что теперь он живёт у них. А Инга на каникулы собирается к родителям.Ему было интересно всё, о чём она говорила, он был готов слушать её бесконечно и делать для неё всё, что попросит, лишь бы она была рядом. Боль растворялась под мелодию её голоса.

"А все – таки, почему ты тогда сказал про цветы и звезды?" – неожиданно она спросила, прервав одну из тем беседы.

"Про что ты? Я не совсем понял " – с улыбкой ответил Герман.

"Ты сказал, что с факультета цветов и звезд? При нашей первой встречи, помнишь? Просто так, да? – рассмеялась она, – Назвал первое, что пришло в голову?"

"Вот ты про что....Как раз таки нет, этому есть объяснение, но оно не простое" – загадочно произнёс Герман.

"Как интересно! И какое же?" – не унималась Марта, игриво.

Герман, хотел было ответить, но в этот момент внезапная боль пронзила низ его голени, взметнулась вверх по ноге, опаляя каждый нерв и завершила свой прострел в районе позвоночника. Он постарался сдержаться, но гримаса мучительной боли на лице выдала его. Закрыв глаза, он согнулся вперед."Что, так сильно болит? – с тревогой спросила она. Может, позвать медсестру?"

"Неужели нет иного способа?" – спросил тихо Герман, многозначительно посмотрев на Марту.

Её взгляд встретился с его глазами и они оба замерли, словно два хрупких кристалла, боящихся нарушить тишину одним неосторожным касанием.

Она перевела взгляд на его губы. После недолгой паузы, она подалась вперед и, чуть наклонив голову, коснулась его губ своими губами – мягкими и влажными. Сердце Германа яростно заколотилось и было слышно, как в этом безмолвии отчетливо пробивался наружу каждый его удар.Пространство и время перестало существовать. Мир сузился до четырех стен этой палаты. А центром вселенной стала она, ее губы, ее тепло и этот невероятный, пьянящий аромат ее волос.Он запустил в них свою руку, словно пытаясь удержать этот миг навсегда…