Еще бы. Я бы тоже не дала хозяйничать кому попало в своем кабинете, тем более подчиненным.

Еще минут пять мы разыгрывали комедию под названием «Шеф и его любимая сотрудница», после чего наконец закипел чайник, и Бориславович соизволил перейти к делу.

Вообще-то столь долгая прелюдия потихоньку вгоняла в ужас.

– Мне нужен хороший репортаж, Рита. Подробный, на полосу или даже разворот и по делу. А может, если будет о чем писать – даже серия репортажей.

Предложение столь заманчивое, что хочется протереть глаза.

Я ждала продолжения.

– Нам нужна обстановка в Бельском. До этого мы давали самую общую информацию, – а то я не знаю, причем инфа эта была наполовину содрана с ленты новостей, а наполовину с других изданий, – пора бы войти в подробности.

Да, теперь понятно, с чего шеф так долго поил меня чаем, развлекал светской беседой и вообще всячески обмазывал шоколадом.

– Почему я?

– А кто еще? Марта в отпуске, Скобельский мне нужен здесь, а у остальных дети.

– А Зюскинд?

– А у Зюскинда слишком психика нежная, – улыбнулся шеф.

Я хмыкнула.

– Вы полагаете, у меня она крепкая, шеф?

– Полагаю, на это тебя хватит.

– Не боитесь перехвалить?

– Нет. Ну так что скажешь?

– А я могу отказаться?

– Естественно. И газета останется без материала о Бельском.

Вряд ли это будет самая большая трагедия в моей жизни, подумала я.

Да и подписчики едва ли тут же оборвут телефоны с требованиями рассказать правду о том, что происходит в этом чертовом городишке.

– Обещаю по возвращении неделю отпуска. И оплата, само собой, по специальному тарифу.

Я сдалась. Бог с ними, с деньгами, но отпуск – это было как раз то, за что я согласилась бы и не на такое.

Да и сама поездка обещала стать более чем интересной.

– Уговорили, шеф. Фотографа хоть дадите?

– Рита, милая! Ну неужели тебе не сделать пару снимков?!

Вот скупердяй.

Я вздохнула.

– Ладно. Сама так сама.

Не то, что мне трудно было бы пофотографировать, конечно. Но все же отправляясь в Бельский с кем-нибудь знакомым, я бы чувствовала себя увереннее. В особенности если бы это был Тин Алексеевич, конечно, наш старейший фотокор, прекрасный профессионал и просто душевный человек… Но нет так нет.

Не маленькая, в самом деле.

Обсудив с шефом еще некоторые рабочие моменты и осушив пару чашек чая, я отправилась домой. Нужно было собрать вещи и позаботиться о коте.

Если Серый и был удивлен моему раннему возвращению, то виду он не подал.

– Что ж, дружок, придется тебе пока пожить у Элеоноры, – вздохнув, почесала я котея за ухом. – Паршивая тебе досталась хозяйка, что поделать. Не сидится ей на месте. А кого надо благодарить? Все претензии к Верке. Увидишь еще раз – можешь цапнуть за ухо, разрешаю.

Собрав волю в кулак, я вышла на площадку и решительно нажала на кнопку звонка. Элеонора открыла почти сразу, как будто ждала. Подтянутая, крепкая, загорелая, хоть сейчас на обложку журнала, посвященного фитнесу и правильному питанию. Как ей все же удается сохранять столь прекрасную форму?..

И сколько ей лет, интересно? Сорок? Пятьдесят? Больше? Я никогда не спрашивала.

Крашеные под седину волосы должны были бы старить ее, но взгляд серых умных взгляд был слишком пронзительным, слишком ясным. Так, что сразу видно, может, у этой женщины и много в прошлом, но еще больше у нее впереди.

– Рита? Проходи, – посторонилась она, пропуская меня в квартиру.

– Тут, собственно, какое дело… У меня намечается командировка. Возьмешь кота?..

Я решила перейти сразу к делу.

Элеонора хмыкнула.

– Ну а что остается… Тебе же совершенно некуда его деть?

– Нет.

– А как же та подруга, которая преподнесла этот подарочек год назад?