– Что у тебя из багажа? – спросил Арби.

– Один чемодан.

– А на мне чрезвычайно важная миссия. У меня пакет с сервизом для тети. Мама передала.

– А вещей нет?

– Все необходимое есть в моей квартире тут. Я и вовсе планировал добраться сюда налегке, но мама не упустила возможности. Хорошо хоть продуктов не передала.

– Нам тетя постоянно присылает чего-нибудь. Каких-то конфет, печенья, чай, какао… словно считает, что в Москве всего этого добра нет. Это мило.

– Это очень мило, – повел бровью он и резко повернулся в стороны выкатываемого багажа. – Кажется, это мое.

Он с невообразимой легкостью – словно сдувает перо с плеча – поднял катастрофически огромный белый плотный пакет, который, казалось, вот-вот разорвется под весом содержимого. Из него сквозь белый толстый полиэтилен выпирало несколько торцов коробок.

– Сервиз, говоришь?

– Я не сказал сколько там наборов этих сервизов.

– Выглядит как двадцать восемь миллиардов коробок.

– Поменьше.

Я нашел свой чемодан и, нажав на кнопку на ручке, выдвинул ее, чтобы катить свой багаж на колесиках.

– Давай я потащу твои сервизы, – я протянул ему ручку своего чемодана.

Он отмахнулся.

– Нет-нет-нет, все нормально, даже не думай об этом.

Двери открыли, и все ввалились в вестибюль, вертя головами в поисках родни. Мои дядя с братом стояли в самом центре, и Амир подскочил ко мне молниеносно.

– А-а-а-а-а! – резко и так крепко – что я буквально ощутил, как затрещали мои ребра – обнял меня он. – Поглядите на старого!

Из-за широкой спины Амира появился его небольшой отец – мой дядя Висайт.

– Очень красиво, Саид! Тут твой дядя стоит, а ты сначала с братом своим обнимаешься! – сказал он и, засмеявшись, схватил меня еще крепче, чем Амир. Его чеченский звучал словно пила, разрезающая бревно. – Что с тебя в этой Москве сталось-то, а?

– Ас-саляму ‘алейкум, – послышался голос Арби за моей спиной.

Амир и Висайт кинули на меня короткий взгляд, и несколько неуверенно, но не менее живо ответили на приветствие Арби. Он пожал руку моему брату и приобнял дядю.

– Как тебя зовут? – спросил ваша.

– Арби, – со смущенной уверенностью ответил Арби.

Было занятно то, как в нем сочетались хмурая решимость и мальчишечья робость, и ни то, ни другое друг другу не уступало: упрямством своего существа эти качества сковали между собой приятный облик парня, к которому можно и за помощью обратиться, и совершенно точно ожидать незамедлительный ответ на пренебрежение или грубость.

– Я деваш12 Саида, а это – его двоюродный брат Амир, – представился ваша. – Ты ждешь кого-нибудь?

– Нет, никого, я возьму такси.

Я сильно удивился, ибо не ожидал такого. У любого чеченца не меньше сотни – а то и двух сотен – родственников, и то, что его никто не встретил, даже немного потрясло меня. Когда он сказал, что возьмет такси, было видно, что ему крайне неудобно, ведь было очевидно, что последует после такого заявления.

– Ху такси юц ах13? – рассмеялся ваша. – Ты едешь с нами!

Я знал, что Арби было очень стыдно и неловко, но держался он спокойно.

– Мама никого не предупредила просто, – пожал плечами он. – Сюрпризы делать любит.

– Ничего, мы ей подсобим, – подмигнул ваша.

– Дел рез хийл, – смущенно сказал Арби, поняв, что всяческие препирания бессмысленны.

Амир с кошачьим проворством выхватил у меня мой чемодан и понес за ручку, несмотря на то, что его можно было и катить на колесах, а ваша без лишних вопросов отобрал гигантский пакет Арби, и меня позабавило то, какие трудности – пускай и скрытые за его напускным равнодушием – он испытал.

На выходе из аэропорта первым делом нас встретила прекрасная миниатюрная мечеть, которая выглядела так, будто там поместится не больше пары молящихся мужчин сразу. Она выглядела очень умилительно и завораживающе, с золотой звездой и полумесяцем, украшавшими минарет на граненом куполе, и отражая солнечный свет, возведший все золото ее цветов в абсолют. Мы прошли мимо нее, и, если бы не этот сумбур и витавшая над нами необоснованная спешка, я бы помолился.