– Ты мне платье испортила, Лин! Что ты пила? Вино? Его же не отстирать! И подол порвала. Ты там на шпагат пыталась сесть или раздеться?!

– Я в химчистку сдам, Милан, просто бери костюм и прости за платье, – раздражённо повышаю голос, держась за голову. – Дай поспать, а? Прошу. Нет, умоляю!

– Выглядишь ужасно, – резюмирует соседка, хватает с вешалки желаемый наряд и, поджав губы, уходит.

Только всё затихает и я практически проваливаюсь в желанную дрёму, комнату оглушает трель входящего звонка. Матерюсь. Громко. Смачно. Нахожу аппарат на тумбочке. Невеста. Чёрт! Свадьба ещё эта. Почему она сразу после девичника? Мне нужна неделя, чтобы собрать себя после этой пьянки.

– Ты куда вчера исчезла?! – орёт Юлька.

– Домой, судя по всему, – бурчу, вытирая слюни об подушку и смотря на часы на смарт-колонке. – Прости, я перепила и практически ничего не помню. Как посидели?

– От одного бокала перепила? – скептически тянет подруга.

– Да, нет, не знаю. Юль, я умираю. Если у тебя там не пожар, если ты не сбегаешь от Ромчика, то дай поспать. Обещаю, приду к обеду и до самой ночи буду на твоих побегушках, как самая идеальная подружка невесты.

– Я, кажется, сбегаю от Ромчика, – выдыхает она, напрочь разгоняя всё похмелье.

– Что, прости?

– Я ему вчера изменила, – бьёт новым зарядом Юля.

– Ещё раз? – продолжаю тупить, просто не соображаю на больную голову.

– Ты там оглохла, Кара! – рявкает лучшая подруга и быстро сдувается. – Прости. Я просто не знаю как. Напилась как последняя… Но я ведь не такая, Ли–ии–ин.

– Ты не такая… И я не такая, – бормочу, щурясь, стараясь понять, что же свербит в больной черепушке. Какая-то мысль бьётся, но за хвост её поймать не получается. Лишь это – я не такая…. Не такая… – Буду у тебя через пятнадцать…. Нет. Через двадцать минут.

– Жду, – вздыхает Юлька и отключается.

Пока жду такси, закидываюсь цитрамоном, надеваю первый попавшийся спортивный костюм, хватаю чехол с платьем. Вдруг всё-таки свадьба состоится, не хочу мотаться туда-сюда.

Карета подана, спешу, перепрыгиваю ступеньки и толкаю тяжёлую подъездную дверь. В лицо тут же бьёт прохладный ветер. Ёжусь, но не от холода, а от очередного чувства дежавю. Будь оно неладно. Тряхнув головой, прыгаю в салон и утыкаюсь в телефон. Листаю журнал звонков, отмечаю пропущенные. Девчонки обрывали телефон с десяти вечера, а в клуб мы пришли в девять. Помню это время, так как на входе охранник бурчал что-то типа: только девять вечера, а девок полон зал.

– Рассказывай! – приказываю с порога, рассматривая подругу в расхристанном виде и с вороньим гнездом на голове. – Кто он? Где он? Когда успела? И главное – как?

– Что как? – хлопает наращёнными ресницами Юля и пятится. – Я не знаю, кто он и где. Просто это было. Вот.

Подруга тянет за ворот рубашки, показывая мне засос на шее. А я прикасаюсь к своей шее, вспоминая о ночном душе.

– Рома увидит, убьёт и свадьбу расторгнет. И платье открытое. Не скрыть! – стенает Юлька, пока я, отпихнув её, иду к зеркалу. – Лин, что делать?

Молчу и разглядываю свою шею. Чистая. Никаких засосов, даже намёка нет. Гладкая кожа. Приснится же такое. Или померещится в пьяном угаре.

– Тональником замажем, Юль. Может, просто поцеловалась и всё. А может, это Ромка твой приехал в клуб и зажал. Ты с ним говорила? – переключаюсь на подругу.

– Нет, он звонил, я испугалась, – мнётся подруга.

Закатываю глаза и набираю Рому. Он отвечает сразу же, будто ждал звонка.

– Лин, я до Юли дозвониться не могу! – перекрикивая уличный гул, вываливает мужчина.

– Слушай, я совершенно не помню вчерашнюю ночь. Ты не приезжал в клуб, не забирал нас? Просто кошелек потеряла. Может, в твоей машине.